Звездный дракон

Эшер Нил

– Ариан Пелтер, если ты полагаешь, что я намерена открыть люк в переборке, зная, что с вами в отсеке эта тварь, то ты еще глупее, чем я думала, – заявила женщина. – Именно на такой случай в люке есть панель.

Стэнтон заметил, как злобно-разочарованно исказилось лицо приятеля. Однако он быстро овладел собой, глянул на мистера Крана, и андроид поднялся. Как раз в это мгновение Джон ощутил толчок, и у него засосало под ложечкой: корабль начал набор высоты. Между тем андроид подошел и, склонив голову набок, словно к чему-то прислушивался, передал кейс Пелтеру.

– Еще рано,

Пелтер, – заметила Джарвеллис.

– Это почему? Ты не хочешь получить свои денежки?

Начались перегрузки, а в грузовом отсеке они не слишком-то компенсировались. Заработали ионные бустеры.

– Я говорю «еще рано», потому что я – не полная тупица. Открою я панель, а твой дружок Кран запросто вырвет с мясом весь люк. Панель я не открою до тех пор, пока мы не окажемся за пределами атмосферы. А потом, если кто-то из вас попытается прорваться сквозь люк – а прошу обратить внимание, что люков в отсеке два, – то я открою наружный и тем самым разгерметизирую отсек. Хотите в вакуум? Надеюсь, все ясно?

– Ясно, – процедил Ариан сквозь стиснутые зубы.

– Не больно ты гостеприимна, Джарв, – посетовал Стэнтон.

– Извини, Джон. На самом деле именно ты мне нравишься, но бизнес есть бизнес.

Пелтер одарил приятеля убийственным взглядом.

– А теперь прошу простить меня, – объявила Джарвеллис, – но мне надо вести корабль.

Из динамика снова послышалось хрипение.

– Ты с ней хорошо знаком? – поинтересовался Ариан.

– Она, наверное, еще слышит нас, – предупредил его Стэнтон. – Все эти хрипы – сплошной обман.

– Я спросил, хорошо ли ты с ней знаком!

– Ну, знаком… И ты тоже с ней знаком. Пару раз мы с ней выпивали. Какая разница! Она откроет люк, и мы с тобой вылетим за борт.

Джон напомнил себе о том, что с подобными психами нужно держать ухо востро даже тогда, когда они на твоей стороне. Мистер Кран снова замер, а Пелтер несколько секунд простоял почти так же неподвижно, как андроид, потом медленно, с присвистом выдохнул.

Мистер Кран сел на корточки и принялся вынимать из карманов свои игрушки. Стэнтон подошел к приготовленным для них Джарвеллис запасам и обнаружил шестибаночную упаковку кофе. Отделив две банки, он протянул одну Пелтеру, одну взял себе, отошел и уселся на один из скатанных в рулон спальных мешков. Он потянул на себя язычок на крышке банки и немного подержал ее в руке. Банка быстро разогрелась.

– Между прочим, на окраинных планетах довольно скверное житье, – сказал он.

– Знаю, знаю, – проворчал Ариан и уставился на свою банку. Он до сих пор не удосужился открыть ее и разогреть.

Когда же великий сепаратист в последний раз ел или пил хоть что-то? По крайней мере, Джон давно не был свидетелем его трапезы.

Пелтер отошел к стене, сел и прижался к ней спиной. Только потом он сдвинул язычок на крышке банки.

– Беспорядки в обществе происходят в ответ на воцарение диктатуры, – заявил он с непоколебимой убежденностью.

Стэнтон не стал спорить, он отхлебнул кофе. Его приятель был сепаратистом до мозга костей и предпочитал не замечать реальность. Сепаратисты всегда находились в меньшинстве,

как всякие террористы, и их чрезвычайно раздражало то, что их сограждане проявляют слепое повиновение.

– Между прочим, на Хьюме все может обернуться довольно круто для нас, – произнес Стэнтон просто так, чтобы поддержать разговор.

– Не думаю, чтобы у нас возникли сложности даже с самыми крутыми, – небрежно отозвался Пелтер и многозначительно посмотрел на мистера Крана.

– Да… но ты же понимаешь: у них запросто может оказаться оружие, с помощью которого можно разнести в клочья мистера Крана. Никакие запреты насчет оружия там не действуют, и, насколько мне известно, среди населения Хьюма имеется некоторое количество не самых симпатичных типов.

– Потому мы туда и летим, – сообщил Пелтер, отхлебнув кофе.

Стэнтон мучительно соображал, что бы такое еще сказать, но тут вдруг донеслось шуршание из динамика интеркома.

– Думаю, пора перейти к оплате, – заметила Джарвеллис.

Ариан довольно долго смотрел в одну точку, потом все-таки поставил банку с кофе на пол и встал. Мистер Кран начал откладывать в сторонку свои игрушки. Его хозяин уставился на него, и андроид снова взял те предметы, которые успел отложить, и принялся перебирать их, словно раскладывая какой-то странный пасьянс. Пелтер подошел к нему, присел на корточки, открыл кейс, вынул из него черную ленточку, к которой были прикреплены десять ограненных сапфиров. Стэнтон нарочно отвернулся, когда Ариан закрыл кейс и встал. Лидер сепаратистов и так был законченным параноиком, не стоило пугать его интересом к камешкам.

Держа в руке ленту с сапфирами, Пелтер направился к люку в переборке. Над полом открылась диафрагмальная панель диаметром в полметра.

– Брось их внутрь, – распорядилась Джарвеллис. Пелтер скатал ленту в рулон и бросил в отверстие.

Панель со скрипом закрылась.

– С тобой приятно иметь дело, Ариан Пелтер.

Из динамика снова послышался треск – разговор можно было считать оконченным.

Джон посмотрел на своего спутника – ага, знакомое выражение лица, означавшее не что иное, как жажду крови. Пелтер между тем крутил головой, изучая взглядом отсек в поисках камер наблюдения, динамиков или микрофонов. Итак, можно было не сомневаться: он просто еще не решил, на ком или на чем выместить свою злость.

За пределами атмосферы неровное бормотание ионных двигателей «Лирика» сменилось непрерывным воем. В отличие от более крупных звездолетов флота Правительства этот корабль не имел таранной функции и был вынужден какое-то время лететь с ускорением, пока не достигал величины, которую порой именовали «скоростью ощупывания». Эта скорость колебалась в зависимости от размеров корабля и мощности его двигателей гипердрайва и для «Лирика» составляла около пятидесяти тысяч километров в час. Достичь такой скорости корабль при всех ограничениях затрат топлива мог часов через двадцать. Когда это происходило, включались двигатели гипердрайва, особые поля ощупывали космическое пространство, затем проделывали в его ткани невообразимую дыру, и корабль в эту дыру нырял.