Звездный Гольфстрим
Шрифт:
Отвалив в сторону тяжелую пластину люка, они высыпали на поверхность. Снаружи по-прежнему были бело-голубые сумерки. Невдалеке валялась бесполезная спаскапсула. Только сейчас Лэн заметил, что падая, капсула здорово пропахала поверхность и почти на треть зарылась в ледяную крошку. И сама она сильно пострадала: стыковочные узлы вырваны с корнем, один пространственный двигатель смят и перекошен, а пробойный модуль еле держится на надломленном блок-зажиме.
Лэн пока не понимал, зачем они покинули станцию и почти бегом направляются к небольшому снежному холму. Первым туда добрался робот, произвел быстрые манипуляции, и, когда
С неба ударил толстый жгут бешеной энергии. Звука здесь не было, потому что практически не было атмосферы, но земля под ногами заходила ходуном. На месте попадания лед мгновенно растаял, и сразу же образовалось озерцо кипящей воды круглой формы. Над этим нереальным озером в клубах мгновенно твердеющего пара, мелькали разноцветные тени, огни, всполохи. Наконец из круга вышло нечто, сразу не вместившееся ни в сознание Лэна, ни в сознание его союзников-гуманоидов. То, что вышагнуло оттуда, как из ада, было похоже и на живое существо и на колонию живых существ одновременно. Это был плывущий надо льдом сгусток огня и энергии, внутри которого все цвета и плотности перемешивались, менялись формы и оттенки, мелькали тени. Но этот сгусток хоть и плыл, от него к земле тянулись отростки, напоминающие беспомощные культи инвалида, и шевелились, шевелились…
Пока Лэн и гуманоиды с ужасом глядели на это нереальное чудовище, а робот выводил летательный аппарат из ангара, центр этого огненного упыря сначала сверкнул пружиной, а затем оттуда ударила молния и уперлась в станцию чужаков. Все, что не испарилось в мгновенной вспышке плазмы, разлетелось дымящимися полужидкими осколками далеко вокруг. Следующий выстрел накрыл спаскапсулу Лэна. Землю, вернее, лёд, тряхнуло так, что один из чужаков не удержался на ногах и упал. Второй поднял свое оружие и выстрелил в огненный сгусток. Красный луч попал точно в центр, но не возымел ровным счетом никакого эффекта. Однако сгусток приостановился, и было похоже, что стал разворачиваться.
«Все, теперь точно, конец!» — сверкнуло в голове Лэна, и он бесконечно медленно начал доставать свой мгновенно потяжелевший мезонный излучатель.
Дальнейшее происходило будто не с ним, и окончательно запечатлелось в памяти фрагментарно и сумбурно.
Из-за холма-ангара вырос мехатрон — олицетворение механической мощи, надежности и неуязвимости — протянул к сгустку свои сильные металлические руки и запустил протонный резак. Робот, видимо, смог во время бегства с гибнущей лаборатории Торонта, за мгновение до нырка, закрепиться на спаскапсуле Лэна, а при падении на планету отстыковался и благополучно приземлился. А может, ему помог командор Фолт? Было удивительно, что мозг далеко не самого сложного робота, предназначенного, в основном заниматься погрузочно-разгрузочными и ремонтными работами, смог правильно оценить обстановку и встать на защиту и даже применить свой резак как оружие. А может, явно деструктивные намерения тварей повлияли на решение мехатрона.
Лэн отстраненно удивился всему этому, подняв, наконец, излучатель на уровень глаз, прицеливаясь и нажимая на скобу генерирования энергии.
На теле огненного ужаса под плазменной струёй резака вспух и лопнул огромный волдырь, разбрызгав вокруг свое отвратительное светящееся содержимое. В следующую секунду туда же вонзился шар высокой энергии из излучателя Лэна.
Скосив глаза, Лэн увидел летящий в его сторону аппарат чужаков. Люк был открыт, оттуда по пояс свесился робот и протягивал ему руку. Но тут рванул ангар, расплавившись и сразу провалившись в образовавшуюся под ним от нестерпимого жара воду, сверкнув из глубины электрическими разрядами и пыхнув остекленевшим паром. Лэн схватил протянутую руку андроида и крепко сжал ее. Но сверху вдруг полыхнуло таким нестерпимым жаром, что, казалось, огонь пронизал его насквозь. Лэн почувствовал, что летит вниз, все еще сжимая руку робота.
Летательный аппарат расплавился над землей от попадания голубой, безжалостной молнии. Лэн упал в застывающий кипяток растопленного озера и почувствовал, как обжигающая вода нашла разрывы в скафандре и заливает, заливает его, растворяя в своей огнедышащей лаве.
Рядом в этом невообразимом кипяще-застывающем водовороте тонула вместе с ним оторванная кисть робота гуманоидов с торчащими сервоприводами и болтающимися оборванными искрящими проводами. Импульсивно Лэн попытался дотянуться до нее, но пальцы в перчатках завязли в застывающей шуге, и он не достал…
Глава 25
ТРАНСФЕРТ
— А что тебя так удивляет, Ральф? — вопросом на вопрос ответил Вовка.
— Об этом явлении знает только узкий круг астрофизиков и пара человек в КОНОКОМе! — нотки удивления по-прежнему присутствовали в голосе Стоммелена. — Кто тебе об этом сказал?
— Никто мне не говорил. Я… просто знаю это. Ну, читал вроде, — замялся Прыгунов.
— Хватит пургу гнать, Володя. Ничего ты не мог читать об этом. Все материалы — под грифом «СС» со списочным допуском. Вот так-то!
— Подождите, подождите… Ральф, а ты, значит, допущен и знаешь, что такое этот Великий, как его… — не смог сразу вспомнить слово Парсонс.
— Великий аттрактор, — подсказал Вовка.
— Ага! Аттрактор. Знаешь ведь?
— Да, знаю, я допущен к материалам по нему. В полном объеме.
— А почему?
— Это что, допрос?! — начал заводиться Ральф.
— Ральф, не кипятись, подожди! — раздался в наушниках и динамиках голос Сноу. — С нами тут на постоянной связи КОНОКОМ. Дублируем связь вам на монитор.
В верхней части сектора стены, где находилось множество приборов управления центром, вспыхнул и замерцал экран визора, и на нем появилось изображение Дон Кимуры.
— Прыгунов, вы не можете или не хотите объяснить, откуда вам известно о Великом Аттракторе?
Вовка пожал плечами и посмотрел на экран:
— Господин директор, я действительно не знаю, откуда мне известно про Великий Аттрактор, но… я где-то слышал, что ли?.. Нет, не могу объяснить, не могу! Извините…
— Дуг, дай-ка мне список лиц, допущенных к материалам дела «Великий Аттрактор». Так, так. Ясно, — директор отложил в сторону бумажные листы. — Среди вас только Стоммелен допущен. Больше никто.