Звездный король

Герсен снял с него скафандр и обыскал карманы брюк. Потом ещё раз проверил надёжность крепления троса и вернулся в салон, заперев дверь грузового отсека за собой.

Когда он вошёл в каюту, Рампольд уже снял с себя скафандр и тихо сидел, забившись в угол. Деттерас снял скафандр с Паллис Атроуд и помог ей одеть свои запасные вещи. Теперь она сидела у стенки салона и пила кофе. У неё было бледное, осунувшееся лицо и задумчивый взгляд. Келле неодобрительно посмотрел на Герсена.

— Это мисс Атроуд — секретарша нашего факультета. Какое вы имеете к ней отношение?

— Ответ предельно прост, — ответил Герсен. — Я встретил её во время моего первого посещения университета и пригласил

провести со мной вечер. Хильдемар Даске по злому умыслу, то ли просто по злобе оглушил меня и похитил её. Я все время чувствовал, что моя обязанность — спасти её; и сейчас я очень счастлив, выполнив это.

Келле слегка улыбнулся.

— Я полагаю, что нам не следует упрекать вас за это.

— Мы теперь, вероятно, сможем направиться к нашей первоначальной цели? — спросил Уорвин.

— Именно это я и намеревался вам предложить.

— Ну что ж, тогда я предлагаю приступить к этому немедленно.

— Да, да, — проворчал Деттерас, — чем быстрее мы разделаемся с этим фантастическим путешествием, тем лучше!

Глава 20

Потухшая звезда и её милый красный попутчик исчезли из виду. В грузовом отсеке Хильдемар Даске, придя в себя, обрушил поток грязных ругательств на Герсена и с безумной яростью стал испытывать прочность своих оков. Он вырывался и извивался в своём хомуте, пока не сорвал вею кожу с пальцев. Он до тех пор дёргал за стальные жилы троса, пока не обломал все ногти. Затем он применил другой метод. Ударяясь телом об пол, раскачиваясь из стороны в сторону, он пытался вырвать трос из скоб, которые его удерживали. Сначала из правой, затем из левой. Единственное, что ему удалось, — это покрыть шею кровоподтёками. Удостоверившись в собственной беспомощности, несмотря на то, что руки и ноги его были свободны, он обмяк и задышал часто и тяжело — в его мозгу сверлило одно: как это Герсену удалось отыскать потухшую звезду? Ни одна живая душа не знала о её местонахождении, кроме него самого и, конечно, Малагате. Даске старался припомнить все случаи, когда он обманывал или не подчинялся Демону и в недоумении силился понять, какой же из этих случаев привёл его к такому финалу.

Герсен все это время сидел на диване в салоне, погруженный в раздумья. Трое работников университета, — один из которых даже не был человеком, — держались вместе подальше от него. Келле учтивый, утончённый, хрупкого телосложения; Уорвин — тоже учтивый, но учтиво-надменный, мрачный; Деттерас — могучий, неугомонный, легко поддающийся переменам настроения. Герсен следил за подозреваемым, исследуя каждый его поступок, слово или жест в поисках подтверждения или какого-нибудь знака, который бы дал ему абсолютную уверенность, столь ему необходимую. Паллис Атроуд сидела неподалёку от него, погруженная в собственные мысли. Бремя от времени её лицо искажалось, пальцы вонзались в ладони. Глядя на неё, у него не оставалось сомнений в том, что Хильдемара Даске необходимо уничтожить, Робин Рампольд равнодушно перебирал картотеку микрофильмов, потирая свой длинный костлявый подбородок. Он повернулся и взглянул на Герсена по-волчьи, боком пересёк салон и вежливо, казалось даже, подобострастно, спросил:

— Он, он ещё жив?

— Пока да.

Рампольд остановился в нерешительности, открыл было рот, но снова закрыл его. В конце концов он все же робко спросил:

— Что вы намереваетесь с ним делать?

— Не знаю, — пожал плечами Герсен, — но вообще-то я хочу воспользоваться им.

Рампольд сразу же стал серьёзным и тихо, чтобы его не могли подслушать остальные, спросил:

— А почему бы не отдать его мне на попечение? Это облегчило бы вам охрану и уход за ним.

— Нет, —

ответил Кирт, — думаю, что нет. Лицо Рампольда ещё больше осунулось, тень отчаяния легла на его многочисленные морщины.

— Но ведь я.., должен…

— Что вы должны?

— Вам этого не понять. В течение семнадцати лет… — он не мог подобрать нужных слов и в конце концов пробормотал:

— Он был центром моего существования. Он был как бы моим личным богом. Он давал мне пищу и воду — и мучил меня. Однажды он привёз мне котёнка, прелестного чёрного котёнка. Он наблюдал, как я его гладил, милостиво улыбаясь. На этот раз я расстроил его планы. Я сразу же убил маленькое создание. Потому что догадался о намерениях своего мучителя. Он хотел выждать, пока я не полюблю животное, а потом он убил бы его — при этом долго мучая, на моих глазах. И это тоже было частью его возмездия. Герсен глубоко вздохнул.

— У него была слишком большая власть над вами. Я могу доверить его вам.

В глазах Рампольда показались слезы. Он бессвязно заговорил:

— Это очень страшно. Своих чувств я не могу выразить словами. Они все больше овладевают мною и становятся все более нежными. Сахар может быть таким сладким, что покажется на вкус горьким, таким кислым, что на вкус покажется солёным… Да уж, я бы позаботился о нем, не щадя сил, я бы посвятил ему всю жизнь. У меня ничего нет, но я отплачу вам сторицей, если вы только…

Герсен покачал головой.

— Об этом не может быть и речи.

Рампольд тягостно вздохнул и отправился в другой конец салона.

Внимание Герсена опять обратилось на Деттераса, Келле и Уорвина, которые продолжали какой-то бессмысленный разговор. Очевидно, они пришли к молчаливому соглашению — не проявлять какого-либо интереса к новым пассажирам. Герсен кисло усмехнулся, Малагате была далеко не безразличной встреча с Хильдемаром Даске. У Красавчика был далеко не самый кроткий характер. В запале он мог вполне сболтнуть лишнее. Малагате определённо попытался бы несколькими тихими словами предупредить его и рассеять все подозрения или.., может быть, попытается каким-нибудь образом убрать такого ненужного свидетеля.

Положение было нестабильным. Раньше или позже оно должно было взорваться. Герсен стал обыгрывать возможности ускорения этого взрыва. Что, если привести Даске в салон.., или, может быть, привести Деттераса, Келле, Уорвина в грузовой салон? Вот только представился бы благоприятный случай.

Оружие по-прежнему было при нем. Университетская троица, по-видимому, поверила в его добрые намерения и не требовала, чтобы он вернул энергомет на места Удивительно, подумал Герсен, даже у Малагате нет причин подозревать, что Герсен подкапывается именно под него. Заподозри он что-либо, и он, возможно, под предлогом любопытства, поищет удобный случай взглянуть на Даске.

Бдительность и ещё раз бдительность, думал Герсен. Может быть, Робин Рампольд станет полезным союзником в сложившейся ситуации? Независимо оттого, какие сдвиги произошли в его психике за семнадцать лет заточения в клетке, он будет не меньше, чем сам Герсен, начеку в отношении всего, что касается Хильдемара Даске.

Герсен встал и пошёл в хвостовую часть, мимо двигательного отделения в грузовой отсек. Даске посмотрел на него, в его взгляде не было и следа стоической покорности. Герсен заметил, что пальцы Даске кровоточат, и поставил свой энергомет на полку, чтобы исключить возможность вырвать его. Он подошёл поближе, чтобы проверить прочность уз Даске, но тот выбросил ногу вперёд, и Герсену пришлось отбросить его сильным боковым ударом в ухо. Кирт убедился, что хомут, надетый на шею Даске, достаточно надёжен, и отступил за пределы его досягаемости.