Звездный поток. Кадет

Плотников Сергей Александрович

Остро не хватало фамильяров: будь здесь моя четверка, она уже взяла бы корабль под контроль! Но и так справлюсь! Прикрыв дверь и держа щит перед собой, я бесшумно двинулся по пустому коридору в сторону рубки, одновременно пытаясь нащупать людей или других крупных живых существ при помощи того самого чувства Солнечника, что помогает легче целится в живое. Пусто, пусто, пусто… есть, кто-то впереди! В рубке! И люк не закрыт. Надо предельно аккуратно заглянуть…

— Неизвестное корыто с отключенным транспондером, немедленно назовите себя! Даю тридцать секунд, а потом передаю вас на попечение нашим штурмовикам.

—

Код доступа «Тарта-382».

— В смысле? Майлз, что за нахрен «Тарта-382»? О чем этот чел вообще?

— Посмотри в журнале кодов, даун!

— Эй, следи за языком!.. Неизвестный борт, держите канал связи включенным, ожидайте…

С нашей стороны беседу явно вел Умбер Валон, наш Наставник. Это он назвал какой-то код. А вот на другом конце канала связи был… диспетчер полетного контроля? По идее я должен был окликнуть нашего Учителя. Вот только услышанное заставило меня еще и дыхание замедлить, совсем уж вжимаясь в пол и переборку. Почему Умбер занял место пилота? Где экипаж? И что за «протокол» связи? Ладно, на планете нет автоматизированной системы посадки, но «Корыто», «нахрен», «даун» — кто так разговаривает с заходящим на посадку прибывшим кораблем? Да еще и попутно беседуя — не отключая связи! — с каким-то Майлзом, который находится рядом.

Однако первую информацию я получил: мы собираемся приземляться. Спустя сорок два дня после старта и, судя по всему, активного полета. Моя интуиция, уверен, еще не вопила благим матом просто потому, что не могла оценить глубину задницы, куда мы попали! Ну когда там остальные соизволят проснуться? Что так долго-то?

Пока я судорожно соображал, как заглянуть в рубку и не дать себя засечь, динамик громкой связи разразился странным вопросом:

— Эй, чел, а откуда у тебя код доступа высшего приоритета?

— Не твое дело, — раздраженно отозвался Умбер Валон. — Он рабочий?

— Да, но…

— Вот и не причесывай мне мозг, а давай посадочный вектор!

«Наставник нашей группы говорил, как дешевый бандит из пиратской абордажной команды», — мимолетно отметил я. Против воли у меня начала складываться новая рабочая гипотеза происходящего. В которой один сотрудник СБ, пообещавший мне защиту Академии, невероятно крупно облажался!

— Даем вектор на особую зону посадки для вип-персон, — в переговоры диспетчера с Валоном вмешался третий голос. Того самого Майлза, который обзывал своего напарника дауном. — Меня просили уточнить, что на борту?

— Рабы, — спокойно отозвался наставник.

ТВОЮ МАТЬ!!!

— Много? — несмотря на собственные оглушающие эмоции от услышанного, мне показалось, что Майлз немного разочарован. Типа: «А, рабы…»

Как выяснилось, и Валону что-то такое почудилось.

— Пятеро юных одаренных солнечников с огромным потенциалом, — пояснил он несколько даже торопливо. — Уникальный товар. Находятся в капсулах гибернации.

Что ж. Теперь я точно уверен, что это не полевой выход, куда нас должны были отправить. И не другое специальное испытание. Ну, Аня, просыпайся уже!

— Хороший улов! — беседа между диспетчерской и нашим кораблем продолжалась, и теперь в голосе Майлза послышались хорошо читаемые нотки зависти. — Двигайся по вектору, мы уже выдали команду москитному флоту, чтобы тебя не трогали.

А перспективы-то у

меня и ребят становились все «лучше» и «лучше». Похоже, Валон разделался с экипажем и притащил нас куда-то за границы Республики, к тыловой пиратской базе. Где им не приходится прятаться от флота Ста Миров, разве что нужно убийственные орбитальные аргументы для своих, так сказать коллег, держать. Вот интересно, как препод из Академии, человек, которого отправили вместе с нами на полевой выход, оказался похитителем? Кто его, вообще, на работу принимал? Это же не в сельскую школу уборщиком устроится! А столичное военное, Поток его раздери, учебное заведение!

Ладно, это все пока не столь существенно. Благодаря службе на «Кузнечике» я хорошо себе представлял, сколько времени осталось нашему военно-транспортному борту до посадки в этот самый «вип-сектор» пиратского космодрома. Чего допускать было никак нельзя. Иначе будет как с работорговцами на Бруасе — только наоборот. Пять элитных солнечников — это очень серьезная сила, но против подавляющего числа вооруженных пиратов лоб-в-лоб даже нам не устоять. Не садиться не выйдет — от планеты не даст уйти тот самый москитный флот. Но на самой планете можно попытаться навязать свою игру! Только бы сесть в стороне от космодрома! Желательно сразу в лес… если он тут вообще растет. В голой пустыне не особо побегаешь.

Надо перехватывать управление. И прямо сейчас — не успеют ребята в себя придти, как раз не хватит этих самых пяти минут. Только действовать нужно осторожно. Взрослый мужчина в ранге Мастера, причем препод из военной Академии — серьезный противник, когда я без фамильяров. Да и потрепать проявлениями оборудование корабля, особенно его полетный компьютер, не хотелось бы. А это обязательно произойдет, если я атакую. Не только у меня в рефлексы насмерть вбиты ответы на определенные рисунки течения энергии Потока. Но у меня есть, чем его удивить!

Сила Ведьмы проистекает из самой Природы, является её продолжением. Энергия перетекает медленно и естественно. Когда мы сосредоточены — мы не слышим шелест листвы, не замечаем качающихся над головой веток и колышашейся волнами травы в клумбах и на обочинах… Есть! Наставник как раз скормил полетному компу посадочный вектор, откинулся на спинку. Щелкнул ремень безопасности. Чтобы посмотреть назад, ему теперь нужно было оторвать голову от подголовника и расстегнуть ремни. Поздно! Умбер Валон дернулся лишь тогда, когда мои ладони легли на его голову слева и справа… Но сделать уже ничего не успел. Техника Ведьм сработала безукоризненно — волна Потока практически мгновенно дезориентировала его, а потом и вовсе вырубила. Он только и успел, что выдавить изумленно-испуганное «что?» после чего обмяк.

Не особо церемонясь, я развернул кресло и телекинетическим пинком выкинул спящего красавца в проход. Больно, наверное, и синяки будут — но церемонится я не собирался. Будь моя воля — я бы ему сразу и парочку конечностей переломал. Но — время! То, что я успел сделать — было самой простой частью операции по спасению себя и одногруппников. А самая сложная только что началась — и на все про все у меня оставалось минут пять. Уж не знаю, мое специфическое везение так сработало или сам Поток был против того, чтобы я сгинул — но вмешаться в происходящее мне удалось вовремя.