Звездный путь (сборник). Том 3
Шрифт:
Может быть, сегодня на собрании предпримут попытку разобраться во всем этом. Я собирался присутствовать на собрании в качестве репортера. Жаль, дожил до семнадцати лет, а так и не обзавелся пуленепробиваемым жилетом, подумал я.
Том и Биш обменивались своими взглядами на проблему, надо отметить, кое-что из этого диалога было пригодно для печати. Я посмотрел в бинокль, буксиры уже поднялись в воздух для встречи «Пинемюнда».
— Все, что нам необходимо для разговора с Равиком, Холстоком и Белшером — это по гарпуну на каждого и что-нибудь, чтобы подтянуть их за шкуру, — сказал Том.
Такая манера вести беседу шокировала бы моего отца.
— М-м-м, нет. Надо найти способ получше.
— Можешь придумать хоть один? — спросил Том.
Ответ Биша я не расслышал, к тому времени буксиры уже приблизились к кораблю, я вытащил камеру и прицелился. Камера имела собственный источник питания, и могла транслировать напрямую. Теоретически я мог бы настроиться на телевещательную станцию и сразу начать передавать отснятый материал, но сейчас мне надо было передавать материал в «Таймс», чтобы его подготовили для следующего выпуска новостей. Так как не было стопроцентной гарантии в том, что абсолютно все удастся передать на качественно высоком уровне, в моем распоряжении имелась аудио-видеосистема, и в случае чего всегда можно было смонтировать репортаж после моего возвращения.
Я снял стыковку буксиров с кораблем, теперь уже почти совсем невесомым. Он был похож на объевшегося паука, которого волокут два комара. Я держал приклад камеры у плеча, если произойдет что-нибудь стоящее, я всегда сумею нажать на курок. Помню, в первый раз, когда я пользовался автоматом, мне нужно было прикончить слэшера, я сделал три секундные очереди, и эта голубая тварь разлетелась на куски, все тогда удивлялись, где это я мог научиться пользоваться таким оружием.
Еще две лодки и два буксира поднялись в воздух, чтобы помочь удержать «Пинемюнд» на ветру. В этот момент он был на высоте около тысячи футов, что составляло примерно половину его диаметра. Я снял камеру с плеча и решил прработать с треножником, наступал самый интересный момент. Корабль был, конечно, невесом, но у него был объем и еще какой. Если бы его опустили прямо вниз, он накрыл бы собой часть космодрома и десять процентов всего населения Фенриса, включая гениального репортера «Таймс».
Появились служащие космодрома и с ними два полицейских, они установили заграждения и сделали проход. «Пинемюнд» приземлился, медленно развернулся так, чтобы его левый борт был в одну линию с проходом и опустил трап. Я сделал парочку снимков и стал упаковывать свою технику обратно в корзину.
— Поднимешься на борт? — спросил Том. — Могу я пойти с тобой? Я понесу твое снаряжение, а ты представишь меня как своего помощника.
Хвала Всевышнему, наконец-то у меня появился подмастерье!
— Да, конечно, — сказал я. — Ты потащишь корзину, а я все остальное, — я поднял футляр с камерой и перекинул его через плечо. — Но ты возьмешь меня как-нибудь на «Явелин» и дашь пострелять по монстрам.
Том сказал, что это можно решить. Мне в голову пришла еще одна мысль:
— Биш, может, пойдешь с нами? В конце концов мы с Томом просто два пацана, а если ты к нам присоединишься, это уже будет похоже на представительство серьезной газеты.
Тому моя идея явно пришлась не по вкусу, Биш же покачал головой и Том засиял.
— Мне очень жаль, Уолт, — сказал Бил. — Но я собираюсь подняться на борт один. Надо повидать
Это имя бросилось мне в глаза еще когда мы просматривали список пассажиров. Я знал, что многие люди любят называть себя «доктор», а Джон или Вадсон звучит не так уж неправдоподобно, но когда-то давно я читал о Шерлоке Холмсе, и эта фамилия осталась у меня в памяти. Это был первый случай, насколько я знаю, когда Биш Вэр собирался вступить в контакт с человеком с другой планеты.
Мы стали продвигаться к трапу. Впереди нас шли: Стив Равик с Холстоком, президент банка «Точность и Доверие» Сигурд Нгоцори с тяжелым кейсом в компании телохранителя, вооруженного автоматом, а также Адольф Лаутер и профессор Хартзенбох. У прохода стояли два полицейских в стальных шлемах и в защитного цвета униформе. Хорошо бы, если бы наша городская полиция выглядела бы так же круто. Это были люди компании с Одина «Доки и Верфи», оба явно раньше служили в Регулярной Федеральной Армии или в Колониальной Полиции. Космодром не был частью Порт Сандора или даже Фенриса, здесь вся власть принадлежала компании «Доки и Верфи».
Полицейские узнали меня. Увидев, что Том волочет мою корзину, они отпустили пару шуток в адрес нового малолетнего репортера «Таймс» и разрешили нам пройти. Я думал, у них возникнут вопросы к Бишу, но они просто кивнули ему и тоже пропустили.
Когда мы вошли в гостиную «Пинемюнда», капитан корабля представил нас известному писателю. Глен Мю-релл был высокий, преждевременно поседевший человек с довольно приятной малозапоминающейся физиономией. Я бы, скорее, причислил этот тип к разряду бизнесменов. Конечно, писательская работа тоже бизнес, если только он действительно писатель.
Глен Мюрелл пожал нам руки и спросил:
— А не слишком ли вы молоды для репортерской работы?
Я начал заводиться. Меня всегда раздражают разговоры о моем возрасте, а на работе больше всего. Может, мне и нет восемнадцати, но я делаю мужскую работу и делаю ее профессионально.
— Здесь, на Фенрисе они быстро взрослеют, — вмешался капитан, чем заслужил мою благодарность. — Иначе они бы не только не выросли, но и не выжили.
Мюрелл отстегнул свой мемофон и наговорил все, сказанное капитаном. Первая строка одной из глав его книги, подумал я. Потом ему захотелось узнать, являюсь ли я коренным жителем Фенриса. Пора было с этим кончать. Такие разговоры надо прекращать сразу, как только они начинаются.
— Кто у кого берет интервью? — поинтересовался я. — В вашем распоряжении как минимум пятьсот часов до прибытия следующего корабля, у меня же есть только два с половиной часа до моего следующего выхода в эфир. Вы хотите, чтобы мы осветили ваш приезд, не так ли? Чем больше рекламы мы вам сделаем, тем легче в дальнейшем будет продвигаться ваша собственная работа.
Затем я представил Тома и некоторое время изображал, что мне необходима его помощь для подготовки всей моей системы к полноценному интервью. Потом мы расположились в тихом уголке и интервью началось. Всем известно, что журналист, беря интервью, пользуется магнитофоном, то, что было у меня, было гораздо лучше. У меня был записывающий радиопередатчик. Так же, как и аудио-видеосистема, он не только был связан напрямую с «Таймс», но и делал страховочную запись. Я достал блокнот и, вертя в руках карандаш, незаметно щелкнул выключателем. Интервью началось с вопроса о том, что подтолкнуло Глена Мюрелла к решению написать книгу о Фенрисе.