Звездный Тарзан
Шрифт:
На лице молодой женщины появилась торжественность, она поджала свои розовые губки и опустила голову.
— Лари, это Тристан Середж, сын адмирала Лухана Середжа, главнокомандующего сферзахами Объединенных Миров. Он некоторое время поживет у нас.
Лариэль взяла Тристана за руки.
— Привет, Тристан.
В ее голосе звучала неподдельная теплота, и жест был таким дружеским, но глаза, ловящие его взгляд, выдавали страх. Страх за него. От Тристана это не ускользнуло, и внутри у него все
— Садись, пожалуйста, — пригласил губернатор, указывая на стул между собой и Лариэль.
Он посмотрел, как они выдвинули стулья из-за стола и сели, и последовал их примеру, чувствуя себя крайне неловко. Между стулом и полом оставалось свободное пространство, и юноша решил поставить ноги на перекладину под столом. Пулу наотрез отказался сесть.
— Все это штучки плоскозубых, — заметил он и остался стоять, рассматривая подносы с едой.
Ни он, ни Тристан не стали ничего брать — матери ели первыми.
В зал въехала похожая на ящик машина на скрытых колесиках, из нее появились горячие блюда и кружки с горько-сладкой жидкостью. На тарелках лежали кружки мяса, кусочки рассыпчатого белого хлеба под темным соусом, дольки зеленого фрукта с черными семенами в центре. От запаха мяса у Тристана заурчало в животе. Смутившись, он быстро прижал к нему руку, пытаясь заглушить звуки. Губернатор с дочерью ничего не заметили, поскольку уже приступили к завтраку.
Тристан проследил, как Пулу взял тарелочку и нож и сел на корточки. Привычно и практично. Он достал свой нож и собрался было взять тарелку, но губернатор недвусмысленно посмотрел на него.
— Разве ты не голоден, Тристан?
— Да.
Реньер долго глядел на него. Юноша не двигался. Он не видел никакой пользы от лежащих на столе приборов, за исключением ножа, которым и стал накалывать мясо, отправляя его в рот. Хлеб он просто-напросто разламывал и макал кусочками в соус, облизывая дочиста пальцы. От соленого соуса Тристан почувствовал жажду, но от запаха, идущего из кружки, сморщился и отодвинул ее.
— Вот, возьми, маленький брат, — Пулу потянулся к фруктам и положил целую горсть прямо на белую скатерть. — Мне это не нравится.
Тристан стал брать понемногу и высасывать сок, которым утолил жажду. Закончив, он обсосал пальцы.
— Тристан! — бросил губернатор.
Юноша поднял голову.
— Для этого есть салфетки!
Тристан в недоумении посмотрел на Реньера, и тот показал ему, о чем идет речь.
— Но ведь она испачкается! Вначале нужно сделать чистыми руки, чтобы ничего не пачкать.
Губернатор выглядел раздраженным, но Тристан обратил внимание, что девушка прячет ладонью улыбку. Он был ее причиной. Юноша резко встал из-за стола.
— У нас дома нет всего этого! Смешно есть так, как едите вы!
Реньер вскочил
— Иди ко мне, мой мальчик. Я думаю, нам пора потолковать.
Он направился к камину и неловко опустился в кресло, но Тристан за ним не пошел. Губернатор повернул голову, сурово посмотрел на него и указал тростью на стул напротив. Юноша приблизился к камину и протянул руки к огню. Тепла не было.
— Это не настоящий огонь, — сказал он осуждающе.
Старик фыркнул от смеха.
— Нет, Тристан. Это всего лишь голопроекция, как и вид из твоего окна. В настоящем огне нет необходимости там, где технология может обеспечить более эффективные способы обогрева… Садись.
Тристан смотрел то на губернатора, то на стул, снова на губернатора и, в конце концов, решил прислониться к камину. Он с удивлением наблюдал, как вспомогательные механизмы убирают со стола, и еще раз окинул взглядом комнату. Лариэль уже ушла, а Пулу сидел на корточках в тени стульев с полуоткрытыми глазами, сохраняя предельную бдительность.
— Я очень терпелив с тобой, потому что знаю, насколько все это ново и необычно для тебя, но не надо испытывать меня, юноша. Я не тот человек, терпением которого можно злоупотреблять.
Губернатор показал тростью на пустой стул и произнес жестко:
— Садись.
Тристан сел. Реньер стал крутить в руках трость, и искусственный свет от камина, красный, как кровь, отражался на металле по всей длине. Он обхватывал трость руками, словно это была дубинка или рукоятка ножа. Тристан смотрел губернатору в глаза, видел в них скрываемую ярость… и выжидал как можно дольше. Затем умышленно сел на корточки перед указанным стулом.
Брюки жали. Ботинки мешали покачиванию на пятках. Он прислонился спиной к ножке стула и стиснул зубы, испытывая большие неудобства.
Губернатор, прищурившись, смотрел на Тристана.
— Тристан, ты человек и находишься среди людей, — сказал он. — Пора перестать вести себя как животное.
— Ганианцы — не животные! Пулу — мой брат, и если…
— Твоя мать была офицером, — оборвал его Реньер. — Она была утонченной и совершенной во всех отношениях на своей планете. Твое поведение расстроило бы ее.
— Моя мать учила меня тому, что считается правильным на моей планете, — сказал Тристан. — Она оказывала помощь больным людям.
Реньер помолчал, потом его лицо просветлело.
— Извини. Трудно представить, что ей пришлось пережить за эти годы!
— Она больна.
— Я это знаю и восхищен тем, как ты пытаешься ей помочь. Но ты, молодой человек, не можешь вообразить, насколько бесконечна Галактика и за какое трудное дело ты взялся. Тебе вряд ли удастся выполнить его в одиночку.