Звездный Тарзан
Шрифт:
— Нет! — Тристан до упора нажал переключатели управления ракетными двигателями. — Нет!
Маневровые двигатели выбросили из сопла струю огня, языки пламени осветили кабину. Металл застонал и завизжал от напряжения. Прожекторы из трюма корабля-гиганта осветили натянувшиеся тросы, отбрасывавшие перекрестные тени на кабину.
Тристан не отпускал переключатели до тех пор, пока не замигали индикаторы перегрева двигателей и не кончилось топливо. Кабина погрузилась в темноту. У самого юноши силы тоже были на исходе. Задыхаясь и дрожа,
— Они взяли нас, Пулу, — прошептал он, глядя, как шаттл исчезает в утробе корабля.
Ответа он не услышал. Повернув голову, увидел, что Пулу полулежит в кресле без движения.
— Пулу! — позвал Тристан.
Он освободился от ремней и попытался встать… Ноги не выдержали и подкосились. Он упал на колени и потерял сознание. Очнувшись, обнаружил, что лежит, прижавшись головой к ноге Пулу. Он с трудом откинулся назад и посмотрел на друга. Клыки Пулу, рот, прижатая к телу рука были в крови.
— Нет! — Тристан издал гортанный звук и замотал головой. — Нет, Пулу!
Юноша стал суетливо расстегивать пряжки, и, когда ему это удалось, ганианец упал прямо на него. Тристан как можно осторожнее положил товарища на пол. Снаружи что-то залязгало, послышались шаги и голоса, эхом отдававшиеся в трюме корабля.
Закусив губу, Тристан гладил ганианца по голове. Ему вдруг почудилось, что вот так же когда-то с ним уже было много лет назад.
Откинулась крышка люка сверху, был слышен разговор двоих или троих, почти рядом, но слов разобрать он не мог. Шли уже по внешнему отсеку. У Тристана гудела голова, жужжание в ушах сменилось странным завыванием. Люди остановились у кабины. Один из них отдал приказ, после чего раздались удары металла о металл. Тристану казалось, что у него вот-вот расколется голова. Чтобы не закричать, он изо всех сил стиснул зубы.
Когда бронированную дверь сорвали, перед Тристаном предстали на фоне тусклого света трое в противопожарных костюмах.
Дав остальным знак подождать, Чесни вошла в кабину, перешагнув через искореженную дверь. Она посветила фонариком и увидела на полу юношу, державшего на руках еще кого-то.
От яркого света Тристан закрыл глаза, оскалился и поднял руку с растопыренными, как когти, пальцами.
— Оставьте нас! — закричал он.
— Бедный мальчик, — прошептала Чесни в микрофон. — Брандт, по-моему, без помощи здесь не обойтись.
К ней подошел корабельный врач.
— Назад! — угрожающе произнес юноша. — Не подходите к моему брату!
— Успокойся, сынок, — сказал, приближаясь, врач. — Теперь все будет в порядке.
Тристан рывком вскочил на ноги.
И прогнулся назад.
Брандт успел схватить его под мышки.
— Носилки сюда! — крикнул он.
Замешательство быстро прошло. Чесни отступила в сторону, пропуская медиков с каталкой. Брандт уложил юношу, снял шлем и тяжелые перчатки.
— Состояние малыша, как у реактора в критическом состоянии!
Врач
— Проверьте у него пульс, давление и все остальное, Керин.
Когда раненый пошевелился, вздохнул и попытался встать, Брандт заставил его лечь и чуть не получил кулаком в лицо, но успел увернуться. Он поймал руку юноши, и Чесни заметила, что ему нелегко удерживать ее.
— Шей, — позвал он, — нам, видимо, придется его привязать!
— Нет! — воспротивился Тристан. — Отпустите меня! Оставьте меня в покое!
— Успокойся, успокойся.
Брандт не отпускал руку юноши, пока Шей обматывал ее мягкой тканью и привязывал к краю каталки. То же самое он проделал со второй рукой и с ногами.
— Отпустите! — не прекращал сопротивляться Тристан. У него начинался бред, а глаза были полны страха.
Брандт положил ему руку на плечо.
— Расслабься, сынок. Все хорошо. Расслабься и дай нам возможность помочь тебе.
Врач достал из медицинского пакета вакуумное средство для внутривенных вливаний, используемое в невесомости. Чесни обратила внимание, что лекарство приготовлено на основе нормального соляного раствора. Брандт взял одну руку Тристана, а другую Керин прижала к сенсорному экрану. Сняв показания, она подняла голову.
— Температура тела сорок и пять, пульс один-двенадцать, давление девяносто на пятьдесят шесть. Дыхание неглубокое.
— Дайте дополнительную дозу кислорода и сделайте холодный компресс, — бросил Брандт и отпустил руку молодого человека. — Видно, инъекции не помогут. Мне нужно кое-что другое и еще один человек в помощь. Будем вводить интракатетер.
Он отстегнул воротник и оголил раненому плечо. Рубаха разошлась по боковому шву, под ней оказался корсет и инъектор морфезина.
Брандт удивленно поднял брови и повернулся к Чесни.
— Кто-то неплохо позаботился о нем.
Врач нажал кнопку памяти и увидел, что последний укол был сделан почти три часа назад. Врач ввел лекарство еще раз.
— Это тебе должно помочь, сынок.
Шей развернул медицинский комплект на груди Тристана, продезинфицировал шею антисептиком, ввел анестезирующее средство и распылил спрей Брандту на руки, чтобы он обошелся без перчаток.
Зажужжал лазерный скальпель, и Тристан опять решил вырваться. Даже кислородная маска не приглушила его крик:
— Нет! Отпустите меня!
— Держите его! — приказал Брандт.
— Я помогу.
Чесни сбросила маску защиты от дыма и перчатки и наклонилась к юноше. Зажав ему между рук холодные пакеты для снятия жара, она повернула голову Тристана набок, чтобы он не видел лазерный скальпель, и стала поглаживать пальцами его волосы.
— Лежи спокойно, Трис, — успокаивала она его. — Успокойся. Все будет хорошо. Брандт — лучший врач.