Звездный Титаник

Арсе Доминика

Чувствую, что скорость снижается. Привычный гул в ушах стихает. Ну конечно, последние резервы сожгли. Вот идиоты! Мимо шлюзовой прошмыгнула, где уже снаряжается группа абордажными скафандрами и поясами. В глазах пиратов страх. Такого давно не было.

– На яхту рыцаря нарвались, – говорит Громила с едва скрываемым волнением в голосе и проверяет заряд своей здоровенной винтовки, которой он шлюзовые двери прожигает, как бумагу.

– Поджарим ублюдка, – нервно усмехнулся второй пилот.

– Как бы автоматика не сработала, – с пессимистическим настроем выдал один

из пиратов.

– Идем на риск, с нами Великий Квазар и Элли, – произнес Громила, пытаясь воодушевить команду своей тупейшей шуткой.

Никто не отреагировал.

– Приготовиться!! – Раздается по громкой связи. Хватаюсь за выступ в переборке, следуя примеру мужчин. Командир собирается стрелять!

Мощный поток энергии покидает корабль спустя секунду, о чем рассказал мне мой позвоночник.

– Цель поражена, приготовиться! Семь минут до выхода! – Рявкнул командир.

Оказывается, рыцарская яхта пуста. А самого рыцаря засекли в руинах древнего корабля. Бывали мы на нем. Все, что можно уже оттуда выскребли за десяток лет. Что же там забыл рыцарь? Черт его знает. Но врасплох застали, разнеся корабль – призрак к черному Квазару вместе с императорским ублюдком. Рисковать не стали, решили толпой на его яхту перебраться. Взять энергоблоки на свое корыто и форсировано удрать от крейсера. Время рассчитано штурманом. А он редко ошибается.

Саму яхту не угоним, сканер глаза не даст даже запустить двигатели, не то что бы управлять. Я в этом деле хорошо разбираюсь. По технической части тоже кое – что могу.

Меня гонят в двигательный отсек, откуда навстречу выходит экипированный техник. На абордаж пойдут все, кроме меня и командира. Рыцарь… от одной мысли о нем передернуло. Ненавижу их. Встречали командой до этого лишь раз. Еле ноги унесли, потеряв двоих хороших ребят.

Они обычно одиночки, гоняют на крутых яхтах по своим миссиям, рассекая бескрайние просторы. С особой радостью и легкостью уничтожают наших. Имеют кучу привилегий от императора и невероятно сильны. Наслышана о них. Особенно любят о них трепаться и устрашать ими на перевалочных станциях, где пиратские сходки происходят, обмен имуществом, сбыт добычи и тому подобное.

Слежу за двигателем и распределением энергии. Корабль у нас – корыто старое. Часто бывает перегрузка блоков, приходится переключать вручную, потому что с рубки уже не идет сюда сигнал, провода прогнили. А на замену нет. Стандартно докладываю командиру и жду, вся на иголках. Руки дрожат, в горле сухой ком никак проглотить не могу. Дисплеев нет, я – слепой котенок, которому командир ничего не обязан рассказывать. А спрашивать прямо сейчас – это не к месту. Напряжение достигает пика, когда внешняя шлюзовая дверь выпускает абордажную команду.

Ну, с вами Квазар, ребята…

Обломки бьют по обшивке. Командир вызывает в рубку. Он сам не свой, вручает мне бластер с круглыми глазами и испариной на лбу. Усаживаюсь в кресло второго пилота, потерянная и ошарашенная. На дисплее один за другим гаснут индикаторы показателей жизни команды. В груди стремительно холодеет. Ибо на яхте идет бой. Вижу корабль рыцаря на обшарпанном дисплее:

грациозная темно – синяя птица внешне покоится. Раза в два больше нашей посудины, и в десятки раз надежнее и быстрее.

Трясусь от страха и вздрагиваю от каждого шороха. В динамике сквозь шипение прорываются отчаянные крики, шум выстрелов и потасовка.

– Мы на форсаже сюда добрались, – говорит командир несколько отрешенно. – Энергия на минимуме, уйти не сможем. Я вырубил все, чтобы крейсер не засек активность. Рыцарь скоро прибудет сюда, бластер тут не поможет. Но по крайней мере живыми он нас не возьмет.

– Как он выжил?! Как добрался до своей яхты?! – Мой недоумевающий лепет вызвал горькую улыбку у командира.

– Не спрашивай, Элли, – произнес на выдохе. – Прости, девочка. Прости нас.

Не даться живой. Хорошая перспектива. Рыцарь перещелкал всех и направится к нашему кораблю пешим на ручных двигателях. Успели выстрелить из пушки, но имперский ублюдок ушел из сектора обстрела ловко. Абордажный двигатель у него очень маневренный, и скорость огромная. Через полтора часа он уже был у нашего шлюза.

– Сиди здесь, – произнес дрожащим голосом командир и, взведя винтовку, вышел из рубки.

Дрожь переборок передалась моей спине и даже перебила вибрацию поджилок. Вжалась в самый темный и дальний от выхода угол. Аварийный свет затухал, но это не поможет, тьма не спрячет от приборов… Кислород стремительно покидал рубку, но недолго. Рыцарь вскрыл наш корабль, как консервную банку, но система аварийной герметизации сработала исправно. Раздался один единственный выстрел. Искры дождем ворвались в каюту, как тот еще салют.

Стремительно холодеющая сталь и пар изо рта. А мыслей нет, голову заполняет ужас… Быстро, на уровне рефлексов перестраиваю организм на экономию. Аварийный свет тухнет окончательно, а на пороге появляется мощная железная фигура. Рыцарь в экипировке словно боевой робот, или монстр из ада пришедший. От шлема исходит тоненький луч сканера, который проходится по мне за долю секунды. Все, я замечена…

Белый свет неожиданно бьет в лицо и ослепляет. Из слабеющей ладони выпадает бластер. Рыцарь подходит ближе, чувствую это. Свет пропадает, и я вижу, как шлем вбирается в его стальной нагрудник. Мужчина с синим орнаментом анализирующих дисплеев на пол лица смотрит с некоторой заинтересованностью. Его питает кислородом костюм. А я уже не дышу. Просто смотрю на него, чувствую, как ускоряется сердце. И я черт побери очень боюсь. Но все равно смотрю на мужчину, убившего всю мою команду и пришедшего за мной.

За мной? Размечталась.

Рыцарь выглядит внушительно и мужественно, глаза красиво вычерчены, легкая щетина, ухоженное лицо, каких я еще в жизни не видела. Дьявол всегда красив…

– Стрелять в спину нехорошо, – произнес несколько искаженным голосом, ибо лицо под защитной пленкой скафандра. – Женщина среди пиратов? Для чего ты тут нужна? Только лишь для бесчестия и грязи.

Молчу, сжимаясь в комок. Хоть и привыкла к оскорблениям. Но все же обидно! Присаживается на корточки около меня. Смотрит с презрением.