Звездный всадник
Шрифт:
А потом сюда пришли люди. Мы посчитали, что не надолго, но ошиблись. Первое время они страдали так же, как и мы. Так сменилось три поколения. Но однажды, когда ткачи явились за следующим урожаем, их встретил решительный отпор – у людей появился император. Эта планета приняла людей, и сделала их своими детьми. С тех пор она стала называться Алидар.
– О каких ткачах вы говорите, советник?
– Уважаемый Харбин ни разу не слышал про ткачей? Вы обязательно про них услышите, а лучше спросите Са-Элеи.
– Разве мы еще с ним увидимся?
–
– Обязательно, и уже сегодня. Он послал меня за вами. Всадники привезли вашего сына.
От такой новости Дар Харбин лишился дара речи. Он попытался что-то сказать, но так и не нашел слов.
– Я сумел вас удивить, уважаемый Харбин? Идемте, на улице нас ждут.
Как они оказались здесь, Харбин так и не понял. Советник привез его в храм, где профессор был совсем недавно. Внутри их встретила старшая жрица – та самая, с которой он говорил в гостинице. Они долго шли по каким-то коридорам, и, в итоге, спустились в сад. Но в какой! Харбин в изумлении уставился на пейзаж. Они были где угодно, только не в Инартине. Ну не видно из города, находящегося в центре континента, моря. Моря, в котором отражалось изумрудное полуденное солнце.
– Вам будет, о чем рассказать, уважаемый Харбин. Не многим людям удается побывать на Айри. – склонил голову советник.
– Айри? Но мы же только что были в храме Инартина!
– У старших свои пути. Идемте.
– Этар, силы небесные! – Харбин бросился к сыну, но в последнюю минуту остановился. И вместо крепкого объятия, лишь осторожно сжал в руках его ладони. Мальчик был необычайно бледен. Сухую, как пергамент, кожу покрывали глубокие морщины. Но одно изменилось точно – в глубоко впавших глазах светилась жизнь.
– Этар, мальчик мой, сколько же я тебя не видел.
– Почти год. Папа, как ты смог… - губы Этара задрожали и из глаз хлынули слезы.
– Ну. Ну что ты? – профессор прижал к себе сына. – Ты же у меня сильный. Теперь все будут хорошо.
– Обязательно будет, папа. Представляешь, я уже могу ходить. Смотри.
– Не надо, не вставай, - удержал сына Дар. – тебе, наверное, еще нельзя.
Они пробыли вместе полчаса, когда в палату вошла жрица.
– Визит на сегодня лучше закончить, уважаемый Харбин. Для вас, итак, сделали исключение. Ваш сын только начал поправляться. Его здоровье еще очень шаткое.
– Да, я понимаю. – профессор повернулся к сыну. – Выздоравливай скорее, когда разрешат, я буду приходить каждый день.
– Я буду ждать.
В коридоре Харбина опять встретил Шад’хар.
– Идемте, вас хочет видеть Са-Элеи.
Пока советник вел его по храмовым коридорам, Харбин пытался понять, что это будет за разговор. Они вышли во внутренний двор. На крытой террасе Са-Элеи беседовал со старшей жрицей храма. Заметив их, она поклонилась сати и ушла. Движением руки Са-Элеи указал на рядом стоящее кресло.
– Рад встрече, уважаемый Харбин. Вы увидели сына? Надеюсь, теперь ваше сердце успокоилось?
– Мое почтение,
– Я рад, значит, вы не откажете нам в небольшой просьбе.
После этих слов у профессора зародилось нехорошее предчувствие. Что еще Алидар хочет от него получить. Денег у него давно нет, в секретных разработках он не участвовал. С другой стороны выбора у Дара Харбина не было. Ради сына он сделает все, о чем его попросят.
– Что вы от меня хотите?
Элеи внимательно посмотрел на профессора. Он до сих пор не решил, стоит ли посвящать его в подробности предприятия, или лучше оставить в неведении. К его удивлению, вынужденную паузу Харбин воспринял спокойно, даже с какой-то долей обреченности.
– Вы, уважаемый Харбин, уже согласны на наши условия, даже еще не зная о них, - тихо произнес Элеи.
– Это так заметно? – горько усмехнулся Харбин. – Да, согласен. Только вам, наверное, этого не понять. Вы еще не знаете, что значит нести ответственность за жизнь своего ребенка.
– Зато я знаю, что значит нести ответственность за жизнь целого мира. А вы, уважаемый Харбин, готовы взять на себя такую ответственность?
– Са-Элеи, при всем уважении, просто скажите, что мне нужно сделать?
– Вспомните, как при нашем совместном просмотре отреагировали на запись варги.
– Такое сложно забыть.
– Харбин поежился, вспоминая всю гамму пережитых чувств: от страха до леденящего ужаса. – Будто смерть за спиной прошла.
– Такая реакция не случайна. Потому что мы уже сталкивались с катангами. Их вид нам очень хорошо известен. Это наши старые враги, с которыми мы воюем больше тысячи лет. Только называем мы их по-другому – ткачи.
– Ткачи? Советник Шад’хар говорил о них сегодня. Что-то из истории Алидар.
– Вся наша истории и есть история нашей с ними войны.
– Но, если они так хорошо известны на Алидар, то почему их не видели раньше на Просторе.
– Потому, что люди не способны их видеть. А вот с плодами их деятельности Простор сталкивается постоянно. Только никому не приходит в голову проследить эту закономерность. Самый яркий пример – это Предел. Вы знаете, что он из себя представляет?
– Какая-то космическая аномалия, - предположил Харбин.
– Не совсем. Предел – это сети ткачей, которыми они перегородили Путь, как плотиной.
– Для чего?
– Для охоты, разумеется. Как бы не прискорбно было это признавать, но они по меркам вселенной хищники, а мы – травоядные. Без разницы, люди или нет, мы все для них только еда. Ежедневно на Просторе бесследно исчезают десятки кораблей. Девять из десяти – это добыча ткачей. И самое главное то, что у Простора нет против них оружия.
– А у вас?
– А у нас есть.
Элеи выжидающе смотрел на профессора, которого постепенно начинало охватывать чувство тревоги. Направление разговора нравилось ему все меньше, и интуиция начинала подсказывать, что…