Звездочка миллиардера. Это моя дочь!
Шрифт:
Она наклоняется ко мне, почти шепча:
— Он даже заплетал мне косы на первое сентября.
Чего?! Да ладно?!
— Не верю, — говорю прямо. — Он не знает, как вести себя с дочкой! А тут у него был опыт с тобой, маленькой! Не складывается как-то…
— Понимаю, — соглашается со мной, кивнув. — Но возраст у нас был разный. Я тогда точно умела говорить и всё понимала. Ему не приходилось искать ко мне подход, как к Астре. Глеб не был для меня отцом и не пытался им быть. У него был долг — разбудить в школу, отвести, проследить,
На секунду представляю в голове эту картину, где подросток Глеб ухаживает за сестрой… Аж сердце щемит. Я не знаю, как всё было на самом деле, но звучит жутко. Особенно для меня, выросшей в нормальной семье, где мама каждый день занималась мной.
— А отец?
— Они в разводе. Давно.
Понятно… Спрашивать, каким он был, уже не вижу смысла.
— Но сейчас ведь у вас хорошие отношения с матерью?
— Сейчас да, — кивает, закинув рот шоколадку. Она сразу начинает есть быстрее, будто нервничает. — Но у Глеба по-прежнему есть на неё обида. За то, что вместо того, чтобы гулять с пацанами во дворе, он сидел со мной. Как видишь, семейка у нас со странностями.
Вижу… И теперь становится ясно, почему Пожарский так яро пытался забрать Астру. Он хотел ей хорошей жизни. Заботливой семьи. Любящего отца. Но не матери. Обида на всех женщин явно идёт у него ещё с детства. А Марта просто вспорола рану, сделав её ещё глубже.
— Спасибо, что поделилась, — остаюсь с осадком на душе после этого разговора.
— Ты только Глебу не говори, а то мне ещё влетит, — просит меня, сложив ладони в мольбе.
Не-не, я не собираюсь это обсуждать с ним! Не смертница же я!
Но кое-что этот диалог мне принёс. Я стала лучше понимать Пожарского.
Хоть я и узнала всё, что хотела, у Славы развязывается язык. И она рассказывает о Глебе все истории, что помнит. Смешные, позорные. Даже те, где она гордится им.
И этот человек отчасти раскрывается мне с другой стороны. И я вижу не того вредного мужлана, а обычного парня. Немного травмированного, недолюбленного, что сказывается на нём сейчас.
— Кстати, — как-то хитро улыбается Слава, — мне кажется, хоть брак у вас и фикция… брату ты моему нравишься.
— Чего?! — восклицаю, ёрзая на стуле.
— Не знаю, — пожимает плечами и закидывает в рот очередную дольку шоколада. — У него глаза светятся.
— Это из-за Астры, — бурчу, протестуя.
Тоже скажет… Договорились там все? То мама подстрекательница, то теперь это!
— Не-е-е, — шепчет самодовольно. — Чем-то похоже на того Глеба, который был при Марте. Хотя нет. Различия имеются. На тебя он смотрит с каким-то огоньком, предвкушением. И порой удовольствием. Да-да, именно с удовольствием. От твоих ответов. Ему точно
Закатываю глаза. Да издеваться ему надо мной просто нравится!
— Брату идёт быть таким, как он есть сейчас. Может, в будущем…
Она игриво дёргает бровями.
А я не знаю, что сказать.
Наверное, мне приятно, что такого человека, как он, мне удаётся вытерпеть.
Если вспомнить наши первые встречи, и какой он сейчас… Мне нравится то, что я вижу. Нет того ледяного категоричного человека, которого не заботят чужое мнение и чувства. Сейчас он другой. Старательный, заботливый. По-прежнему груб, но эта грубость — защитная реакция. Только пока не пойму, от чего он защищается.
Ах, да. Я же женщина!
Но ничего, рано или поздно он перестанет выпускать свои колючки. Теперь он воспринимается мною как фырчащий ёжик. Но милый, когда свернётся клубочком.
Улыбнувшись, и дальше болтаю с Пожарской, желая больше узнать о моём муже. Не замечаю, как наступает вечер, Слава уезжает, а Глеб возвращается домой.
Глеб возвращается домой к вечеру. Уставший, поэтому сил у него бороться с нами нет. А вот Звёздочка сегодня на удивление крайне ласкова и добра. Сама подходит к папе, берёт его за ладонь и ведёт на кухню. Тычет пальцем на пиалку с конфетами, выпрашивая у него то, что не дала я.
И он ведь ведётся!
С улыбкой отдаёт ей конфеты под моим осуждающим взглядом.
— Ну, а что ты хочешь? — пожимает плечами и едва руки в стороны не разводит. — Смотри, как на контакт идёт. И всё равно, что пользуется мной. Предприимчивая. Вся в меня. Не пропадёт!
Последние слова говорит с гордостью.
Закатываю глаза и забираю тарелку с конфетами. Отдаю малышке только одну, желейную. И вместе с дочкой идём играть в гостиную. Надолго её не хватает, и в девять вечера она уже засыпает. А мне не сидится на месте.
От эмоций, появившихся от того, что я сегодня узнала, меня разрывает на кусочки.
Мне хочется поговорить с Глебом! Не о его прошлом, а просто так. Увидеть, что он умеет быть нормальным, а не только злыднем.
Поэтому я решительно, стиснув ладони в кулаки, направляюсь к нему.
Нет, целоваться мы не будем и массаж делать тоже!
Говорю себе это, а в голове отголоски слов Славы, где она говорит мне о Глебе и его взглядах в мою сторону. Вот же! Вселила мне в голову то, что не надо!
Пытаюсь об этом не думать.
Выхожу на улицу, направляюсь к тому месту, где сидит Глеб с планшетом. Только днём там болтали мы с его сестрой, а теперь он сидит там один.
Подхожу к мужчине со спины, опускаю ладони на плечи, чем шокирую его и заставляю поднять голову.
Да я тоже в шоке! Но просто прийти и сесть — не укладывается в голове! Продолжение этой сцены в мыслях обрывается сразу же, как я сяду. Дальнейшего сюжета нет! А мне нужна логическая цепочка! Знать, о чём говорить! Без плана — никуда!