Звездочка светлая, звездочка ранняя
Шрифт:
Обреченный вытащил карандаш и блокнотик. Сейчас ему и в самом деле надо было кое-что записать.
— А других детей у вас нет, мистер Бьюкенен?
— Дочь семнадцати лет.
Мистер Фостер-Дэвис-Хук задумался, начал было писать, но передумал и закрыл блокнот. Вежливо поблагодарив хозяина, он удалился, прежде чем тот успел спросить у него удостоверение личности. Горничная выпустила его из дому, он торопливо сбежал с крыльца, открыл дверцу автомобиля, вошел, и в ту же секунду сокрушительный удар по голове сбил его с ног.
Когда
Он находился в маленькой адвокатской конторе. Прямо перед ним стоял плечистый человек, похожий на расстригу Санта-Клауса. В стороне, на краешке стола, сидел, беспечно болтая ногами, тощий юноша со впалыми щеками и близко посаженными глазами.
— Вы меня слышите? — осведомился плечистый.
Обреченный промычал нечто утвердительное.
— А говорить вы можете?
Он снова замычал.
— А ну-ка полотенце, Джо! — весело произнес плечистый.
Тощий юноша слез со стола и, подойдя к стоявшему в углу умывальнику, намочил в воде полотенце. Потом встряхнул его, неторопливо подошел к стулу и вдруг, словно охваченный звериной яростью, наотмашь хлестнул по лицу избитого человека.
— Бога ради! — вскрикнул мистер Фостер-Дэвис-Хук.
— Вот так-то лучше, — сказал здоровяк. — Моя фамилия Герод. Уолтер Герод, адвокат. — Он подошел к столу, на котором лежали вещи, вынутые из карманов обреченного, взял в руки бумажник и показал его владельцу. — Ваша фамилия Варбек. Марион Перкин Варбек. Верно?
Тот уставился на бумажник, потом на Уолтера Герода, адвоката, и только после этого ответил на вопрос:
— Вы правы, моя фамилия Варбек. Впрочем, посторонним людям я никогда не представляюсь как Марион.
Новый удар мокрым полотенцем по лицу, и мистер Варбек навзничь рухнул на стул.
— Довольно, Джо, — проговорил Герод. — Прошу не повторять впредь до особого распоряжения. — Затем он обратился к Варбеку: — Что это вас так заинтересовали Бьюкенены? — Он подождал ответа и приветливо продолжал: — Джо вас выслеживал. Вы обрабатывали в среднем по пять Бьюкененов за вечер. Всего тридцать. Куда вы целите?
— Да что это за дьявольщина наконец? — возмутился Варбек. — Какое право вы имели похищать меня и допрашивать таким образом? Если вы полагаете, что можно…
— Джо, — светским тоном прервал его Герод, — еще разок, пожалуйста.
Новый удар обрушился на Варбека. И тут от боли и бессильной ярости он разрыдался.
Герод небрежно вертел в руках бумажник.
— Судя по документам, вы учитель, директор школы. До сих пор я считал, что учителя чтят законы. Каким образом вы ввязались в этот рэкет с наследством?
— В какой рэкет? — слабым голосом спросил Варбек.
— С наследством, —
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — воскликнул Варбек. Он выпрямился на стуле и указал на тощего юнца: — И прекратите, пожалуйста, ваши штучки с полотенцем.
— Я попрошу меня не учить, — злобно отрезал Герод. — Я буду делать все, что мне заблагорассудится. Я не потерплю, чтобы кто-то наступал мне на пятки. Это дело дает мне семьдесят пять тысяч в год, и в нахлебниках я не нуждаюсь.
Наступило долгое, напряженное молчание, но обреченный не понимал, чего от него ждут. Наконец он заговорил.
— Я человек образованный, — произнес он, медленно подбирая слова, — но в моем образовании есть пробелы. Спроси вы меня о Галилее или хоть о поэтах-роялистах, и я бы не ударил в грязь лицом. Однако то, что вас интересует, явно относится к пробелам. Здесь я бессилен. Слишком много неизвестных.
— Мою фамилию вы уже знаете, — ответил Герод. — А это Джо Давенпорт,
— добавил он, указывая на тощего юношу.
Варбек покачал головой.
— Неизвестный в математическом смысле. Величина «икс». Система уравнений. Не забывайте, я человек образованный.
— О господи! — испуганно выдохнул Джо. — Он, кажется, и вправду чтит законы?
Герод пытливо вглядывался в обреченного.
— Сейчас я сам выложу все по порядку, — сказал он. — История эта очень давнишняя. В общем дело обстоит так: ходят слухи, что Джеймс Бьюкенен…
— Пятнадцатый президент Соединенных Штатов?
— Он самый. Ходят слухи, что он умер, не оставив завещания, а наследники так и не объявились. Было это в 1868 году. Сейчас благодаря начислениям сложных процентов его состояние стоит уже миллионы. Улавливаете?
Варбек кивнул.
— Я человек образованный, — пробормотал он.
— Каждый, кто носит фамилию Бьюкенен, мог бы претендовать на этот куш. Я разослал великое множество писем. Сообщил, что есть надежда оказаться в числе наследников. Желательно ли им, чтобы я навел справки и отстаивал их права на долю в наследстве? Все, что от них потребуется в настоящее время, это выплачивать мне ежегодно небольшую сумму. Большинство клюнуло. Шлют мне деньги со всех концов страны. И вдруг вы…
— Одну минутку! — перебил его Варбек. — Я уже догадался. Вы обнаружили, что я посещаю людей, носящих это имя, и решили, что я тоже хочу ввязаться в ваш рэкет? Примазаться… как это говорится?.. примазаться к тому же куску?
— Ну да, — сердито сказал Герод, — а что, разве не так?
— Великий боже! — вскричал Варбек. — Мог ли я ожидать чего-либо подобного? Я! Благодарю тебя, о господи! Благодарю. И никогда не устану благодарить. — Сияя от удовольствия, он повернулся к Джо. — Дайте-ка полотенце, Джо, — сказал он. — Нет, просто перебросьте. Мне надо вытереть лицо. — Он поймал на лету полотенце и с блаженной улыбкой принялся обтирать свое вспотевшее лицо.