Звездочка
Шрифт:
— В чем дело? — спросил Леннарт, отведя взгляд. Он рылся в пакетах в поисках сухой смеси.
— Она не издала ни звука, — ответила Лайла. — Ни единого звука за все это время.
— В смысле? — Леннарт налил в кастрюльку двести миллилитров воды и поставил ее на плиту.
— В прямом. Она ведь должна проголодаться или… ну я не знаю. Она хоть как-то должна реагировать, заплакать наконец. Леннарт отложил мерную ложку и наклонился над ребенком. У девочки было все то же сосредоточенное выражение лица, будто она усиленно прислушивалась к чему-то. Леннарт
— Зачем ты это сделал? — спросила Лайла.
Леннарт уже снова стоял у плиты. Он высыпал смесь в кастрюльку и начал помешивать.
— Ты решил, что она умерла? — продолжала Лайла, повысив голос.
— Я ничего не решил.
— Ты решил, что я сижу тут с мертвым ребенком и ничего не понимаю, да? Ну скажи!
Леннарт еще несколько раз помешал молоко и попробовал температуру пальцем. Затем снял кастрюльку с плиты и достал наугад один из рожков.
— Знаешь, ты не перестаешь меня удивлять, — не унималась тем временем Лайла. — Считаешь, тебе одному известно, как надо? Так вот что я тебе скажу: все те годы, пока Джерри был маленьким, а ты только…
Налив молоко и закрутив плотно бутылочку, Леннарт подошел к жене и дал ей пощечину:
— Заткнись! Ни слова о Джерри.
Он взял у жены ребенка и уселся на табурет по другую сторону стола. Прикрываясь одеяльцем, Леннарт скрестил пальцы, надеясь, что рожок подойдет. Сейчас ему меньше всего хотелось ошибиться.
Девочка обхватила губами соску и начала жадно пить молоко. Леннарт покосился на Лайлу — та не заметила его успеха. Она сидела, потирая щеку, а слезы струились по лицу, скатываясь в морщинки у основания шеи. Затем она встала и поковыляла в спальню, захлопнув за собой дверь.
Девочка ела так же бесшумно, как делала и все остальное. Лишь тихий звук, когда она вдыхала носиком воздух, не отрывая рта от рожка, нарушал тишину. Молока становилось все меньше. Леннарт услышал шуршание обертки из фольги в спальне. Пусть делает что хочет. Ему забот хватает.
Причмокнув, девочка выпустила рожок изо рта и открыла глазки. По спине у Леннарта побежали мурашки. На него смотрели огромные для такого маленького личика глаза чистейшего голубого цвета. Несколько секунд, пока зрачки девочки были расширены, ему казалось, что он глядит в пропасть, но веки снова закрылись, а Леннарт все сидел и не мог пошевелиться. Она посмотрела на него. Она впервые его увидела.
Когда Лайла вышла из спальни, ребенок лежал на столе на полотенце, а Леннарт вертел в руках подгузник, пытаясь сообразить, как его приспособить. Лайла оттолкнула мужа, выхватив у него подгузник, и сказала, что все сделает сама.
От нее пахнет какао и мятой, отметил про себя Леннарт. Заведя руки за спину, он отошел от стола и стал наблюдать, как Лайла возится с застежками на липучках. Левая щека у нее до сих пор горела, и на ней виднелись соленые следы высохших слез.
Когда-то Лайла была аппетитной штучкой, бойкой девчонкой, метившей занять сверкающий трон, на котором
Справившись с подгузником, Лайла завернула девочку в одеяльце с голубыми мишками. Затем она взяла еще одно полотенце и устроила в корзине для пикника импровизированную постель, куда и уложила спящего ребенка. Леннарт наблюдал за ее действиями, держа руки за спиной. Он остался доволен женой, все прошло как надо.
Покачивая корзину в руке, будто люльку, Лайла взглянула на мужа впервые с того момента, как вышла из спальни:
— Что теперь?
— Ты о чем?
— Что мы будем с ней делать? Куда отвезем?
Леннарт отобрал у жены корзину, отнес ее в гостиную и опустил в кресло. Наклонившись над девочкой, он указательным пальцем погладил ее по щеке.
— Ты ведь это несерьезно, да? — послышался сзади голос жены.
— Что именно?
— Нам нельзя просто взять и оставить ее, ты ведь понимаешь!
Обернувшись, Леннарт протянул к жене руку. Лайла инстинктивно отпрянула, но он развернул ладонь кверху, приглашая ее вложить свою ладонь в его. Лайла медлила, будто опасаясь, что его рука в любую секунду может превратиться в змею. Наконец она положила ладонь сверху. Леннарт повел жену за собой в кухню, усадил за стол и налил ей чашку кофе.
Лайла настороженно наблюдала за его действиями. Леннарт меж тем налил кофе и себе, а потом уселся напротив.
— Я вовсе не злюсь, — начал он. — Даже наоборот.
Кивнув, Лайла поднесла чашку к губам. Леннарт заметил, что на зубах остались следы шоколада, но промолчал. Щеки жены как-то неприятно задрожали, когда она сделала глоток горячего кофе. Он снова промолчал.
— Любимая… — произнес он вместо очередной придирки.
— Да? — Глаза жены сузились.
— Я не успел рассказать до конца. О том, что случилось в лесу, когда я нашел ее.
— Ну так расскажи. Любимый, — попросила Лайла, сложив руки на столе.
— Девочка пела, — продолжил Леннарт, проигнорировав иронию в голосе жены. — Когда я откопал ее, она запела.
— Да она весь день молчит.
— Послушай меня. Я не рассчитываю на твое понимание, ведь со слухом у тебя так себе… — сказал он и тут же поднял руку, чтобы предупредить возражения Лайлы. Если его жена чем и гордилась, так это своими вокальными способностями. — То есть слух у тебя хороший, но не такой, как у меня. Голос у тебя лучше моего, и в ноты ты попадаешь с первого раза и так далее. Довольна? Хорошо, но речь сейчас о другом. Речь о слухе. Лайла не стала перебивать мужа. Пусть его комплимент был оформлен не идеально, но сойдет и так. Главное, он признает ее талант.