Звездолет «Фантастика» и Лунный Птеродактиль

Игнатов Константин

Замороженная, как и сама жизнь в неволе.

Но вскоре тупое разочарование, завладевшее на первых порах почти безраздельно душой и волей Рыбака, уступило место холодному анализу и расчету. Утешая себя, Савва мысленно уповал на то, что в данных обстоятельствах его персону следовало рассматривать не просто как отдельного независимого индивида, заурядного космолетчика, угодившего в плен, и т. д., а прежде всего — как лицо должностное — Омега-15, т. е. агента всегалактической спецслужбы, спрятанной под внушительной аббревиатурой ГАП. ГАП же в свете силового противостояния двух цивилизаций — людей и жабонов — выступал в роли мозгового центра общечеловеческих оборонительных структур. Ни больше, ни меньше. Таким образом, на Савву волею судеб возлагалась ответственнейшая задача — быть глазами

и ушами главного командного пункта людей в логове пришельцев. С данной точки зрения, пленение Рыбака жабонами можно было смело квалифицировать как небывалую удачу. Никому из гаповцев не удавалось доселе приникнуть в самое сердце чужаков. К тому же изворотливый агент — Савва — не позволил превратить себя в боксерскую грушу для инопланетян и их приспешников — не давал гадам к этому лишнего повода. Напротив, стойко перенося тяготы, лишения и унижения секретной службы, подвел себя к выполнению основной разведывательной функции в довольно приличной физической форме. Безусловно, это плюс в его работе.

Такие вот незатейливые логические цепочки, направленные на самовосхваление, спонтанно всплывали в мозгу пленника. И он им по-детски радовался. Они не позволяли Рыбаку свихнуться от одиночества в течение рейса, придавали силы для дальнейшей борьбы.

По правде сказать, и жабоны выставили против него талантливых «учителей», если не сказать — укротителей. Чтобы оценить жестокость и даже одиозность дуболомов, стоящих под ружьем у пришельцев, Савве хватило пару попыток активных действий. Больше не понадобилось. Далее он уже не рыпался, стал «шелковым», не давал гадам вышеупомянутых поводов к грубому насилию, с благодарностью вспоминал наставления Рамады, имел возможность оценить ее заботу о ближнем.

Своего босса в юбке Рыбак не видел с момента беседы в присутствии «Молота». Но, странное дело, вспоминал частенько, будто она незримо присутствовала где-то поблизости от него.

Черт возьми! Может, эта стерва не такая уж и прожженная язва?! Как она там говорила?.. «Не держи зла… глядишь, еще придется поработать в паре…» Вот сука! Впрочем, против спаривания-то как такового Савва ничуть не возражал. Процесс сам по себе чрезвычайно занимательный…

Как агент ГАПа и просто взвешенный мыслитель, Рыбак отлично сознавал бесперспективность мелочной злобы и мстительности. Господь с ней, с язвой. От нас не убудет. Омега-15 пытался рассуждать здраво: раз случайная жабонская приблуда сумела использовать его в своих интересах, значит, и он, по логике, сможет использовать ее в своих. Почему бы и нет? Надо учиться у врагов. Не об этом ли долдонили без передыху умные дяди на курсах перед отправкой Саввы на спасательную операцию? Инструкторы как в воду глядели. Жаль только, что возможность для взаимообучения подвернулась гораздо раньше, нежели они планировали. Противник оказался значительно расторопней.

Наконец невольничий рейс завершился. Звездолет «Птеродактиля» высадил на затерянную в космосе станцию одинокого узника и отвалил восвояси.

С тех пор Рыбака окружали одни только роботы да имитационные проекции в виде человеческих фигур в натуральную величину с улыбчивыми, как у старинных американских бизнесменов, физиономиями. Видимо, привлекать в свой учебный центр людей инопланетяне не планировали. А то, что Савва оказался в учебном центре, сомнений у него не вызывало. Глаз наметанный.

Познавательный процесс на этой базе протекал на удивление гладко. Чудовищные Уловители Чувств против Саввы, к счастью, не применяли. Во всяком случае, пока. Если и применяли, то не Уловители, а скорее Излучатели Бодрости. Каждое утро, наскоро позавтракав, Рыбак бежал на занятия вприпрыжку, будто на свидание с любимой девушкой. Что само по себе не могло не настораживать. Но мысли подневольного курсанта как-то не крутились вокруг странного прилежания к вражеским урокам. Хотя исподволь старый космический волк догадывался — не обходится здесь без какого-то внешнего воздействия. Жабоны по этой части — доки, что ни говори.

Постигать азы пилотирования инопланетных летательных аппаратов, а также разбираться в конструктивных особенностях их техники

было вправду интересно.

Учебная группа состояла всего лишь из одного курсанта — Саввы.

Рыбак ощущал небывалый внутренний подъем и, как бы это выразиться, личностный рост, что ли. То самое таинственное воздействие Излучателей Бодрости, как окрестил их про себя землянин [3] , пробудило внутри у взрослого школяра удивительную способность к углубленному восприятию не только учебного материала, но и окружающей действительности в самом широком диапазоне. Савва четко и быстро усваивал излагаемые проекцией-преподавателем сведения. И усваивал не на уровне механической зубрежки, а самую суть явления или процесса, постигал его движущие силы, причинно-следственные связи, заложенные в нем и вытекающие из него. И все это с необычайной легкостью, буквально на одном дыхании. Сознание бывшего пирата как бы раздалось, раздвинулось вширь, обрело новые горизонты.

3

Примечание: землянами, по традиции, принято называть всех людей, на какой бы планете они не родились. Савва, например, на Земле ни разу не был. И тем не менее…

Стоило ли удивляться успехам жабонов на ниве освоения космоса при такой-то системе обучения? Теперь Рыбак ни капли не сомневался — все их технологическое превосходство обусловлено прорывом в области овладения знаниями. И пока человечество не нагонит их в этой сфере, в любой другой они смогут запросто дать ему солидную фору. Невероятно! Как им это удается?

Временами Рыбак, вообще, чувствовал себя полубогом, способным ваять миры и галактики. Определенно, чужие дали ему нечто большее, чем заурядные знания. Но что именно, он и сам пока не мог сформулировать.

Омега-15 даже засомневался: может, его все-таки облучили Уловителями Чувств. Но они почему-то оказали на него какое-то извращенное воздействие. Может, он какой особенный? На всех уловители действовали угнетающе, а на него, к примеру, иначе — вдохновляющее. Хотя по здравому размышлению вряд ли. С чего бы это? Подопытный кролик в руках у жабонов он уже далеко не первый. Не стоит всерьез уповать на какую-то необъяснимую исключительность. Нет. Скорее его натаскивали по индивидуальному плану, вероятно, готовили к выполнению некой важной функции.

Короче, агент на все руки — и вашим, и нашим. Каждая из сторон — и люди, и жабоны — видели в нем идеального исполнителя.

Непонятно только, для чего пришельцам понадобился человек-пилот, владеющий навыками управления их же, жабонского корабля? Что, у них своих жабонов мало, что ли? Настала пора рекрутировать умельцев из других галактических рас?

Одно утешало: как опытный космолетчик, Савва пришел к оптимистическому заключению — ничего сногсшибательного, из ряда вон выходящего в навыках чужаков– пилотов не содержалось. Не исключено (и даже наверняка) — сами механизмы и оборудование, используемое инопланетянами, основывались совершенно на иных принципах, нежели наши. Но управление полетным комплексом в целом строилось на сходных приемах и решениях. Маневры, они и есть маневры! Чего тут голову ломать? Принцип простой: лучше машины — лучше движения. Только и всего. А рычаги, педали, кнопки, штурвал, панели и обзор и тут, и там — примерно одинаковы. Главное — умение пилота. Ну и, конечно, хороший комп-навигатор.

Единственное отличие состояло, пожалуй, в том, что управление кораблем у жабонов не обходилось без прочной нейросвязи между мозгом космолетчика и терминалом судна. Для этой цели служил нейрошлем — неотъемлемая часть экипировки пилота. В наших системах на подобную связь особенных нагрузок пока не возлагалось. Вероятно, потому что ученые не разобрались еще до конца в природе и закономерностях нейротоков.

Умения Савве, слава Богу, было не занимать. Тренажеры в его руках разве что лошадьми не ржали да на дыбы не вставали. Жабонские учителя на него нарадоваться не могли. Преподаватель — даром что проекция — частенько по-отечески нахваливал способного ученика.