Звездолёт «Серёга»
Шрифт:
После завтрака у меня начиналось ничегонеделанье, а у Гришки – ожидание обеда. Вот тут мы и болтали, соскучившись за долгое время одиночества по собеседнику. Вначале я больше пытал Гришку о его жизни, приключениях, а потом, постепенно стал рассказывать и про себя.
– Моя родина – унылое фермерское местечко, – жаловался я ему. – Рассвет-IV, уж и не знаю, кому в голову пришло назвать так планету, но судя по порядковому номеру, этот гений с богатой фантазией был не одинок в своей оригинальности.
– А что это за фермерство, Вань? А пирожки ты вечером сделаешь?
– Это в земле ковыряться, растения всякие выращивать, а на пирожки тесто заводить надо, а мне
– Растения выращивать? Гадость-то какая, – категорически заявлял этот технократ. – А пирожки, они вкусные.
– Во-во понимаешь. А меня с детства к этому приучали, прикинь. А я всегда на звёзды смотрел, хотел по галактике летать. Потому, наверное, как возраст подошел так сразу в армию записался в космопехоту. Правда всего два года в армии провёл и уволился.
– А чего? В армии прикольно, я тут на всякое насмотрелся.
– Да знаешь, – хмыкнул я, – я же о приключениях мечтал, а тут сидишь безвылазно в железной коробке и всё развлечение – физическая и теоретическая подготовка. Я не то что в бою за два года не побывал, но даже в баре самого захудалого космопорта дружеским мордобоем не отметился. Пару раз во время учений выкидывали нас на какие-то пустые планеты, но это совсем не то, чего мне хотелось.
– Зато сейчас у тебя настоящее приключение, Вань, – утешил меня Гриша. – Прямо в процессе, прямо сейчас прёт. А пирожки я с капустой больше всего люблю.
– Капусты мало осталось, на борщ прибережём или на голубцы. А приключение… Ну, с одной стороны да, а с другой так ну его в болото такое приключение. У меня, Гриш, другое приключеньеце на примете, только застряли мы тут с тобой.
– Вань, а Вань, а расскажи, что ты там затеваешь, может и мне понравится. А пока рассказываешь и тесто подготовишь.
– Паразит ты ненасытный, – вздохнул я. – С порошковой картошкой будешь пирожки?
С картошкой, кстати, на станции была просто беда. В гидропонном отсеке её не сажали, а в наличии имелась только порошковая на пюре и прочие радости в виде картофельных оладиков и тому подобного. А временами жутко хотелось простой жареной картошки, да и в тот же борщ порошковой не насыпать.
– Еще с джемом пирожки вкусные. После картофельных самое то будет, – согласился мой зеленый приятель. – Только, Вань, ты всё же расскажи про своё приключение. А вдруг и мне тоже надо? Я здесь уже всё облазил, пора куда-нибудь еще подаваться.
– Ну-у-у… – задумался я, вытаскивая из шкафчика большую миску для теста. – Даже не знаю с чего начать. Всё это тесно связанно с моим дядькой. Дядя Серёжа. Это такой родственник по отцу.
– Я знаю, Вань, я тут наслушался много про родственников, особенно по матери. А чего ты сахара так мало в тесто сыпешь? Это из жадности или экономии?
– Поучи меня, поучи, – фыркнул я. – Сейчас сам готовить будешь. И есть потом это приготовленное.
Гриша деланно испугался, захлопнул пасть шестипалой ладонью, хихикнул и потребовал:
– Давай, рассказывай.
Ага, рассказывай… История моя была хоть и простая, но касалась довольно грустных для меня моментов. Ну, вот, хоть дядька…
Дядь Серёжу в нашей семье все очень любили. Появлялся он у нас в гостях раз в году, и готовиться к его приезду мы начинали за месяц, а за пару дней до его прибытия я уже и спать не мог спокойно, сгорая от нетерпения снова увидеть его и послушать невероятные рассказы о чудесных, просто фантастических приключениях. Дядь Серёжа был археологом, что уже довольно интересно, но мало того, он был космическим археологом, а это уже не просто перекапывание земли маленьким скребком. Сколько я себя помню, то вначале сидя
Понятно, что я не отлипал от дядьки весь его отпуск и слушал рассказы с горящими глазами, забывая даже запихнуть очередной удивительный инопланетный гостинец в широко открытый от восторга рот.
– Вань, а Вань, – зевнул Гришка, – ты давай уже про приключения, а?
– Да пошёл ты! – обиделся я. – Я ему тут по порядку со всеми подробностями… Вот не буду больше рассказывать! И пирожки не дам.
– Ну ты чего, Вань? – переполошился зелёный и зубастый. – Рассказывай, как хочешь, мне-то что.
– Иди ты…
– Ну, Вань… Рассказывай давай. А хочешь, я тебе тесто помогу месить?
– Сам справлюсь, – проворчал я, но уже успокоившись, продолжил рассказ.
* * *
Дядька у меня был крепкий, широкоплечий, но роста небольшого и в свои пятнадцать лет, я его уже обогнал на полголовы. Мы сидели возле ручья под большой яблоней, успешно прижившейся на Рассвете.
– Запоминай, Ванька, – строго сказал дядька, доставая из портсигара одну из своих любимых вонючих маленьких сигар, – слушай внимательно. Будет тебе наследство от меня.
– Чего это – наследство? – удивился я. – Ты же хоть и старый, но еще ого-го! Вон, сам же рассказывал, как на Пекине-IV на местных драконов охотой ходил!
Сорокалетний старик усмехнулся, но тут же посерьёзнел:
– Всё может случиться, поэтому – слушай. В тридцати световых годах от вас, за небольшой туманностью, есть звёздная система ни с чем не примечательным десятком планет. Я тебе потом и координаты и карту дам. Ничего там особо ценного нет, ни минералов, ни земель для заселения, но на одной планетке, мы её Пустышкой назвали, хранится нечто очень древнее и невероятно могучее.
– Ух, ты! А что там?
– Корабль.
– Корабль? А чего там такого в этом корабле? Золото? Драгоценности? Пиратский клад?
– Дурень ты, Ванька, – хмыкнул дядь Серёжа. – Сам корабль и есть настоящий клад. Слышал про такую древнюю расу – Зероны?
– Ну-у-у… – я почесал в затылке. Рас и ныне существующих было сейчас как бычков на ранчо у нашего соседа Джона Малоцки – видимо-невидимо, и это только в изведанных секторах галактики, а уж древних…
– Учишь тебя, учишь, – вздохнул дядь Серёжа. – Вспоминай, давай, я тебе про Зеронов не раз рассказывал. Про Лабиринт помнишь?