Звездолет "союз"
Шрифт:
Наконец в общем и целом ремонт "Союза" был завершен. Пробоины корабль затягивал самостоятельно, с помощью нанокомплексов, встроенных в обшивку. Герметические переборки, которые автоматически захлопнулись, едва воздух стал уходить из отсеков, были удалены, вот только сорванные с мест и покореженные спортивные снаряды пока еще валялись грудой у стены. На всем корабле была восстановлена нормальная атмосфера. Указания Антуана и ловкие пальцы Джана позволили Ю полностью отремонтировать двигатель, заменив несколько поврежденных деталей. Что же касается щитов, то их установки не были повреждены,
Все расселись вокруг стола, негромко разговаривая. По традиции присутствовала и Тина — никому как-то не приходило в голову исключать девочку из обсуждений, в конце концов, работала она наравне со взрослыми. Джан сидел на собственном хвосте между Ю и Лоттой, его мордочка едва возвышалась над столом.
— Надо бы тебе какое-нибудь сиденье сделать, Джан, — заметила Чин, сидевшая напротив, — не дело это.
— Джан нет сидеть, — серьезно сообщил инопланетянин, — Джан стоять лежать.
— Ну тогда надо что-нибудь сделать, чтобы ты мог нормально стоять!
— И лежать, кстати, — подхватил Максим, — при перегрузках! На планете Джан сила тяжести всего 0,6g. У нашего Джана крепкие кости и мышцы для его вида, но тем не менее… Я с ужасом думаю, как он переносил весь этот бой в рубке!
Дверь распахнулась. На пороге стоял Кэс. Все разом примолкли и обернулись к капитану.
Кэс Кэрон сильно изменился с тех пор, как ездил в автобусе на ночные дежурства. Можно сказать, теперь он был совершенно другим человеком. Выпрямился, и как будто даже ростом стал выше и раздался в плечах — хотя этого и не могло быть.
На пороге коммона стоял настоящий капитан звездного флота СТК. С жестким лицом, с повелительным горящим взглядом. С эмблемами СТК — пятиконечными красными звездочками на плечах. И все затихли — потому, что помнили недавний бой, когда все зависело от слова этого человека.
А потом Кэс улыбнулся, и все заулыбались в ответ. И сразу стало ясно, что никакой он не железный командир, а самый нормальный человек и свой в доску. Товарищ.
Кэс подошел к столу и уселся в торце. Поднял руку, и снова все затихли.
— Товарищи! — заговорил он, и это странное старомодное обращение уже не показалось никому диким, — на повестке дня у нас два вопроса. По крайней мере, два больших вопроса. Во-первых, мы должны понять, что произошло на Руси, где мы ошиблись, вообще разобрать подробно наши действия. Во-вторых, нам предстоит решить, что же делать дальше.
Ю поднял руку.
— Да, пожалуйста!
Ю заговорил. Его внимательно слушали, а за ним захотели говорить и другие.
Все испытали шок от случившегося. Даже те, кто предполагал что-то подобное.
— Они даже не захотели нас выслушать! — поражалась Чин, — и заранее запустили вранье по телевидению!
— Да что уж там говорить, вранье — это еще полбеды, но ведь они стреляли в нас! — добавила Светлана.
Ю больше сосредоточивался на технических деталях события.
— Мы обязаны были предусмотреть
— Не обольщайся, Ю, — возразил Кэс, — дело не в "Аэрокосмике". Вся планета… Вся планета — в руках собственников, и олигархи Сибирии ничуть не прогрессивнее Абрамова, не говоря уже о всякой мелочи. Вот то, что они обманули народ — плохо, но они в любом случае нашли бы способ, как заставить людей заткнуться.
— Но я не понимаю, — покачал головой Максим, — ведь мы предлагали технологии бесплатно! В конце концов, они могли их продавать… Кто же отказывается от подарков? Почему? Или они и сами не слышали нашего сообщения?
Светлану больше беспокоила военная часть операции.
— Я считаю абсолютно неоправданным запрет на активацию оружия! — говорила она, — да, мы так решили. Но теперь вы видите, что решение было неверным? Я с самого начала говорила, что на всякий случай хотя бы несколько торпед следует зарядить! Мы могли бы разнести оба крейсера к гребаной матери! А так все, что мне оставалось — поддерживать щиты, и мы еле-еле ушли в итоге! Еще несколько попаданий — и мы все были бы мертвы!
— А я думаю, что мы правильно отказались от активации оружия, — тихо возразила Лотта. Все замолчали. Когда это обсуждалось, требование Светланы подготовить торпеды показалось нелепым. Зачем, какой смысл, что за паранойя? Речь идет о мирных переговорах!
Никому даже в голову не приходило, что родина начнет обстрел…
— Как бы мы жили потом, — добавила Лотта, — зная, что убили… уничтожили… полтысячи русийских парней на крейсерах. Которые, может, вовсе не виноваты.
Светлана вздернула голову.
— Нелепость! Они стреляли в нас! Не думая о том, виноваты мы или нет. Это война, Лотта! Или ты убьешь, или убьют тебя. Пора уже прекращать мыслить штатскими категориями!
Наконец обмен мнениями иссяк. Тогда поднялся Кэс.
— Товарищи, — сказал он без улыбки, темные глаза его горели печально, — я много лет не думал об этом, и забыл все, чему меня учили — кроме вождения звездолетов. Но теперь я снова вспомнил. Товарищи, в том, что произошло, нет нашей вины. Есть, может быть,только моя вина, потому что я не вспомнил вовремя и не предостерег вас.
Дело не в личности олигарха Абрамова. Мы были слишком наивны. Тем, кто реально стоит у власти, тем, кто владеет деньгами и производством, не нужны новые технологии. Эти технологии могут лишь помешать их экономическому господству — ведь их может перехватить мелкая конкурирующая фирма и потревожить господство монополий. Тем более, им не нужны технологии, подаренные нами — это к тому же нарушило бы господствующую идеологию, то есть ложь о неэффективной отсталой экономике СТК.
Мы должны признать — наш первоначальный план провалился. Москова, и вероятно, также другие государства рассматривают нас как преступников. И он не мог не провалиться. Я должен был понять это с самого начала. Нам никогда не удастся вернуться домой.