Звездолёт
Шрифт:
Вскоре пришла и моя подружка, смешливая Асака. Сегодня она была в новом блекло-синем холщовом полукомбинезоне, выданном накануне взамен старого, и серой блузке. Форма сидела на ней безупречно, подчеркивая яблочные округлости бюста и гитарные изгибы бёдер. Жёлтая рабочая косынка на шее придавала её, и без того приятной внешности, дополнительный шарм. Карие глаза сияли озорным блеском.
— Привет, Васка, — сказала она. — Как дела?
— Как обычно, ничего нового, — ответила я и подмигнула ей. — А у тебя?
— Сказочно и волшебно! Единственно странно, под утро снился необычный сон. Пожар и дым окутал выброшенный хлам на заднем дворе. А потом я увидела, как мы с тобой бежим мимо горящих складов с оружием и оказываемся в чистом поле. Кругом высокая зелёная
— Хорошие символы. Твой сон, — хорошо бы, да в руку!
Поварская работа как обычно была рутина рутиной: переругивание кухонных работниц с грузчиками, падение кастрюль и посуды с полок, — впрочем, всё шло чередом, как всегда. Да ещё слышались окрики помощницы шеф-повара Его Императорского Величества Стаси. Она замещала мадам Жадилину в её отсутствие. Почти ничего особливого. В предвкушении свершения чего-то необычного кухонные работницы продолжали честно исполнять дежурные обязанности. Так прошёл долгий и томительный час. На плите кипели котлы с варевом, Асака помешивала и давала бульон на пробу мадам Стаси. Суровая женщина одобрительно кивала и каждый раз добавляла туда разные специи, как-то чабрец, розмарин, базилик, тмин и чёрный молотый перец. Удивительно, но эти травы, давшие однажды добрые всходы в теплице, щедро одаривали местных жителей витаминами и микроэлементами.
Громом среди ясного неба послышался оглушительный звук от взрыва где-то там на улице. Мы вздрогнули. Мадам Стаси, схватив большой черпак, выбежала из кухни во двор. Её примеру последовали и другие женщины. Мы с Асакой выключили подачу электроэнергии, бросили остальные незавершённые кухонные дела и тоже как оглашенные вылетели туда же. «Какие тут блюда, когда идёт война!» — решила я, ища оправдания на случай, если вернётся главная повариха Жадилина и начнёт ругаться.
Сквозь слабо рассеянные облака фиолетового тумана вдали за забором виднелись языки пламени. Асака пояснила, что в той стороне находится каменоломня. За одиночным взрывом последовала автоматная очередь. Ещё один мощный взрыв сотряс почву под ногами. Во дворе завыла сигнализация. Раскрылись железные створки ворот в здании казармы, и через них рысью выбежали на плац спецподразделения войск императора Оттавия. Следом выехала и бронетехника. Вся армейская часть мобильного реагирования построилась на поверку около склада, где островитяне грузили снаряды.
Молочно-фиолетовый туман сгустился плотнее. Островитяне включили мощные прожекторы, которые проникали сквозь туман на довольно большое расстояние. Стрельба стихла. Задние ворота распахнулись и пропустили железнодорожный состав с рудой. По узкоколейной железной дороге на малой скорости во двор въехали девять красно-коричневых грузовых вагонеток, покрытых кое-где серым налётом пыли. Каждая вагонетка с глухим опрокидывающимся кузовом была доверху нагружена латеритовой железной рудой. Я её узнала по характерному блеску голубовато-зеленоватых вкраплений тяжёлых металлов. Вот и разгадка преимущества аборигенов! Природное легирование никелем, кобальтом, марганцем, хромом и вольфрамом позволяло островитянам выплавлять качественную и прочную сталь. Из неё-то они и делали грозное оружие, неизвестное нам, мирным звездоплавателям.
За последней вагонеткой шли работники. Это были изможденные непосильной работой люди, плохо одетые и голодные. Ввалившиеся щёки и острые скулы каторжан свидетельствовали о крайне плохих условиях содержания и низкокалорийном рационе. Пыльная и истёртая роба висела на худых плечах, как на вешалке. Грубые ботинки из некачественного пластика, треснули по швам, являя наружу лохмотья портянок. Безразличное выражение лиц, смирение и покорность вытравили из них все иные чувства человека, гордого существа, вольнолюбивого от природы. Где уж тут мечта о свободе!?
Как только отряд поравнялся с колонной, готовой к выходу в бой, то некоторая часть рабочих начали стрелять прямо по колонне военных. Я поняла, Надин подготовил восстание. Час «икс» настал. «Наверное, он всё-таки получил сигнал
Началась полнейшая неразбериха. Пленные, каторжане и работницы кухни заметались по двору и затем спрятались в доме. Клубы дыма от взрывов гранат и фугасов смешались с пылью и дымом, общая видимость упала почти до нуля. И я уже не понимала происходящего. Кто в кого и откуда стрелял? Казалось, со всех сторон подступали нападающие. Прицельно засвистел плазмоган. Какие-то бочки со смазочной жидкостью тут же загорелись, следом огонь перекинулся дальше и жадно пожирал кучи хлама и мусора, вознося горячие языки аж до второго этажа. Сон Аски исполнялся точь-в-точь. Её глаза округлились, брови поднялись, выражение ужаса исказило миленькое и почти детское личико.
Одновременно с этим загрохотало что-то внутри города-цилиндра. Подруга Асака, сильно испугавшись страшных звуков, мёртвой хваткой вцепилась в мою руку. Между тем, я осматривалась кругом в надежде увидеть наших бойцов. Скорее всего, именно они могли начать дерзкую боевую операцию по освобождению пленных «скитальцев», нежели безвольные каторжане сами бы подняли бунт. Почему-то я была уверена в этой версии.
Предчувствие не обмануло. Нам навстречу из тумана, крадучись и постоянно оглядываясь на любой подозрительный звук, вышли два бойца, обвешанные известным и неизвестным мне оружием. Я с трудом узнала в них старпома Вина Локвуда и бойца Кугера.
Старпом выглядел измученным и усталым. Грязная одежда свидетельствовала о том, что немало часов он провёл в катакомбах острова, явно вдали от условий райских кущ. Сквозь рваный рукав на левой руке виднелась окровавленная повязка из несвежего бинта, замотанного наспех и абы как. Дорожка из запёкшейся крови прочертила трассу по остаткам рукава и попала на обе штанины. Высокие ботинки из углепластика покрывала серая пыль каменоломен. Лицо до неузнаваемости искажали чёрные и зелёные мазки, наложенные очевидно пятернёй. Автоматическое оружие, отобранное в бою у островитян, грозно ощерилось широким дулом на врага. Этот боец не был похож на того Вина Локвуда, которого я знала в мирное время, там на звездолёте. В его движениях появилась охотничья настороженность хищника перед броском. Лишь жёсткий и колючий взгляд выдавал несгибаемую уверенность прежнего мужчины, привыкшего успешно решать тактические и стратегические задачи.
Боец Кугер, одетый в изрядно потёртый пятнисто-серый комбинезон, выглядел также решительно под стать своему командиру. Изрисованное лицо не выражало ничего кроме отрешённости и праведной злости. Несмотря на забинтованную крест-накрест голову, он продолжал бой. Высокий и крепкий молодой человек, возмужавший за время войны с аборигенами, смело пробирался по вражеской территории, ноздря в ноздрю с Вином Локвудом и не отставал ни на шаг. Они неумолимо шли вперёд и вперёд, преодолевая мелкие преграды из куч ржавых железок, бочек и канистр с горючим. Прячась за сараями от вражеских пуль и гранат. Оружием Кугеру служил тяжеловесный противотанковый, как мне показалось, гранатомёт. И я видела, как оба орудия в руках «скитальцев» ожили и полоснули снарядами куда-то назад, в туман туда, где маячили неясные силуэты врага и бронетехники.
Войска императора Оттавия тоже были не лыком шиты. Отборными подразделениями крепких и обученных бойцов командовал видный, хорошо сложённый мужчина с короткой стрижкой каре. Его военная выучка на две головы превосходила партизанщину Вина Локвуда с его наспех обученными бойцами. «Уж не офицер Ордуэлл ли это? Вроде бы, не он», — присматривалась я к врагу. Отряд «скитальцев» вынужден был обороняться и снова сдавать горожанам завоёванные позиции. Мы с подружкой Асакой спрятались за мусорным баком, ближайшим к кухне, и через пробоины в его корпусе следили за сражением. Гарь от горюче-смазочных материалов заползала в легкие, мешала свободно дышать. Я сняла косынку с головы и замотала себе лицо, оставив свободной лишь полоску для глаз. Оглянувшись. Увидела, что подружка поступила так же.