Звездопад

Флим Алекс

— Член чрезвычайного комитета, между прочим, — вставил парень в ПВДшной куртке.

— И что он тут делает?

— Ждёт начала операции, разумеется! А что вы хотите? У нас люди в коридорах. Да и в любом случае это ненадолго, через четыре часа освободится регенерационный бак, и мы начнём восстанавливать этому бедняге конечности.

— Вы сказали не шуметь, разве Крайн может проснуться в ближайшее время?

— Нет, ваш товарищ проспит ещё минимум три часа, а вот представитель чрезвычайного комитета, он периодически приходит в сознание, и надо сказать,

что несмотря на болеподавители, это достаточно болезненный процесс.

Алекс с подозрением покосился на ПВДшника и, отведя хирурга в сторону, поинтересовался:

— Вы сказали, представитель чрезвычайного комитета?

— Ну да… Ах, я забыл, вы же тоже… — Он страдальчески возвёл глаза к небу. — Ну мне, если честно, не называли его имя, может быть, вы его узнаете… Но могу вас заверить, что его жизнь вне опасности, дней через шесть мы закончим восстанавливать ему конечности, и ещё где-то через месяц он сможет полноценно двигаться. — Сказав это, врач учтиво кивнул на прощание и уже собрался было уходить, но был пойман за рукав Алексом.

— Простите, конечно, я не специалист, но… — Он ещё раз демонстративно оглянулся. — Я не вижу здесь никакого персонала, что если кому-то из них станет плохо?

— Не волнуйтесь, в палате установлены биомониторы; если что-то случится с вашими друзьями, мы об этом тут же узнаем, и дроид или дежурная сиделка немедленно прибудут.

— Биомонитор… — удивлённо протянул Алекс, у которого в голове начал складываться безумный план. — И всё? Никакого визуального наблюдения?

— Этого достаточно, — раздражённо заявил доктор. — Впрочем, если хотите, можете сидеть и визуально наблюдать. Я могу идти? Меня ждут больные.

— Конечно, только последний вопрос. Мы отбили моего друга из плена. Его пытали, возможно, кололи сыворотку Лима, это не вызовет никаких проблем в плане взаимодействия с лекарствами? С обезболивающими, к примеру.

— Сыворотка Лима? — нахмурился врач. — Вам стоило сказать об этом до операции. — Он ненадолго задумался, прежде чем продолжить. — Вообще нет. Она, конечно, вызывает довольно болезненные ощущения, но на… скажем так, физиологическом уровне она относительно безвредна. О каких-либо побочных эффектах с обезболивающими я не слышал, хотя, насколько мне известно, обезболивающие часто применяются при завершении допроса. Так что думаю, ваш друг в полной безопасности, если же что-то вдруг пойдёт не так, это отразится на биомониторах и мы сможем вмешаться.

— Спасибо большое, извините, что задержал.

Проводив врача задумчивым взглядом, Алекс вернулся к палате и, не говоря ни слова, присел возле ПВДшника.

Парню на вид было максимум двадцать, а скорее всего и ещё меньше. Его волосы были выкрашены в цвет яичного желтка и коротко острижены, с длинными выбритыми линиями, расчерчивающими голову на ровные квадраты. Коричневая ПВДшная куртка была расстёгнута, под ней было что-то вроде очень тонкой водолазки ядовито-оранжевого цвета, которая только подчёркивала худобу своего обладателя. Избыточно широкие серые штаны с боковыми карманами

были подпоясаны чёрным поясом, на котором висела пустая кобура, а бластер просто лежал на коленях. Серые раскосые глаза и нос с горбинкой создавали странное впечатление, но, как Алекс успел заметить, были характерными для Таллана.

Несколько минут они молча сидели рядом, но вскоре любопытство взяло верх, и ПВДшник не выдержал:

— А вы правда из чрезвычайного комитета? — спросил он, нервно облизнув пересохшие губы.

Алекс в ответ промолчал, ограничившись степенным кивком.

Парень на какое-то время замолчал, но вскоре снова решился:

— А можно вопрос?

— Можно.

— А почему вы босиком?

— У нас такая традиция, — вздохнул Алекс, откидываясь на кушетку и вытягивая босые ноги почти на середину коридора. — В траур ходить босыми, недавно погибло много моих товарищей.

— А… — протянул ПВДшник, удивлённо покосившись на босые ноги Алекса. — Меня, кстати, Диравом зовут, — сообщил он, протягивая руку.

— Атур, — представился Алекс и после мгновенного сомнения уверенно пожал протянутую руку. «Фиг знает, как у них тут правильно, если что, я не местный».

— А где бой был? — поинтересовался парень после обмена рукопожатиями, которые с виду никакого удивления не вызвали. — Здесь или уже наверху?

— Какой бой? — искренне удивился «Атур».

— Ну где вашего товарища ранило.

— А… Его не в бою ранило, — ответил Алекс и, наклонившись поближе к парню, добавил: — Мы его из плена отбили, пытали его.

— В смысле сывороткой Лима? А что у него с ногой?

— Сначала сывороткой Лима, — согласился Алекс и с мрачным видом добавил: — А потом взяли бластер и просто издевались…

— Вот же уроды. — Глаза ПВДшника налились ненавистью. — Ублюдки они, к нам раньше тоже приходили. Знали, что одни первокурсники собираются, специально приходили бить… ну ничего… — Он сжал руку на рукояти бластера. — Рассчитаемся…

— А этого где ранило? — Алекс решил сменить тему до того, как она погрязнет в обсуждении неправоты имперцев.

— На митинге, — вздохнул парень и, видя удивлённые глаза Алекса, мотнул головой. — Да нет, нападения не было. Случайно всё вышло. Там трибуну сделали, видать некачественно, а может, просто не повезло. В общем под уважаемым Громом она подломилась, а митинг был на станции рельсовика… Он прямо на пути упал, а они ещё под энергией были…

— Да… — сочувственно протянул Алекс. — Бывает. А ты что тогда тут делаешь?

— Ну вроде как слежу, — развёл руками парень. — Мне координатор Туран приказала следить, чтоб ничего не случилось. Ничего и не случается, я тут вообще один. — Тут в глазах у ПВДшника засветилась мысль. — Уважаемый Атур… — жалобно протянул он, заглядывая в глаза Алексу. — Раз уж вы тут, можно я на регистрационный этаж быстро сбегаю? Я тут уже семь часов, пить жутко хочется, а там вроде чай и теймар разливают, и говорят, еду дают…

— Оставляем, значит, пост… А как же революционная дисциплина?