Звездоплаватели, Книга 2 (Сестра Земли)
Шрифт:
Радиопрожекторы звездолета были выключены. При неподвижном положении корабля они были совершенно бесполезны. Избежать встречи с метеоритом, даже зная, что он приближается к Арсене, было невозможно.
– Пошли дальше!– сказал Мельников.
На краю площадки, круто обрываясь вниз, чернела глубокая пропасть. Противоположный край находился в ста метрах. Обойти ее было негде. Пропасть тянулась насколько хватал глаз, теряясь вдали в нагромождениях скал.
– Придется идти в другую сторону, - сказал
– Выключить магниты!– приказал Мельников.– Прыгать, как будто ширина один метр. На той стороне сразу включить магниты обратно. Я прыгаю первым.
– Одну секунду!– сказал Второв.– Ваш прыжок надо заснять.
Мельников повернул ручку на щитке, выключая ток, и, присев, прыгнул вперед. Его тело взвилось над пропастью и перелетело через нее с непостижимой легкостью.
Затаив дыхание, Коржевский и Второв видели, как на той стороне Мельников ударился о скалу и медленно скользнул по ней на ровное место. Они ясно слышали его прерывистое дыхание.
– Сильно ударились?– спросил Второв.
– Да, очень сильно, - ответил Мельников.– Даже в голове звенит. Прыжок был слишком резким. Прыгайте совсем слабо. По-земному - на один шаг.
– Осторожнее!– раздался в их шлемах голос Белопольского.– Борис Николаевич, - прибавил он, - может быть, вам лучше вернуться на звездолет?
– Нет, - ответил Мельников.– Я не пострадал. Впредь буду осторожнее. Ну, что же вы?– обратился он к своим спутникам, видя, что они не двигаются с места.
– Страшновато!– сказал Коржевский.
Было психологически трудно решиться на подобный прыжок. Дно гигантской пропасти находилось неведомо где. Казалось немыслимым, что, сделав легкое усилие, можно перепрыгнуть стометровое расстояние. Сознание, привыкшее к земным масштабам, отказывалось верить тому, что только что видели глаза.
– Смелее!– услышал Коржевский голос Пайчадзе.
Биологу стало стыдно. Товарищи на корабле видят, что он боится. Он отступил на шаг и прыгнул изо всех сил.
– Что вы делаете?– раздался крик Второва.
Но было уже поздно. Коржевский, как камень, выпущенный из пращи, летел через бездну.
На размышление не было времени. Мельников сделал первое, что пришло ему в голову, - подпрыгнул и поймал товарища на лету.
Коржевский почти ничего не весил, но и Мельников весил не больше. Удар получился сильный. Оба отлетели назад и, упав, покатились по "земле".
– Я же вам сказал, - воскликнул Мельников, поднимаясь на ноги, - прыгайте на один шаг, а вы...– Он вспомнил свой собственный прыжок и закончил уже другим тоном: - Надо слушать, что говорят.
– Извините, - робко сказал Коржевский.– Я постараюсь не повторять такого промаха. Вы сильно ударились из-за меня?
– Прыгайте,
От пережитого волнения он забыл, что кричать ни к чему: радиоустановки в их шлемах и так работали достаточно хорошо.
Прыжок инженера оказался гораздо удачнее, чем его товарищей. Он мягко опустился рядом с Мельниковым.
– Молодец!– раздался голос Пайчадзе.
– У меня сердце замерло, когда вы прыгнули, - сказал Второв - Хорошо, что Борис Николаевич догадался перехватить вас. Вы могли разбить стекла шлема.
– Я тоже подвергся этой опасности, - миролюбиво сказал Мельников - Пошли дальше!
Но идти, собственно, было некуда. Со всех сторон вздымались почти отвесные скалы. Мельников измерил взглядом их высоту.
– Метров шестьдесят, - сказал он.– На Луне я быстро научился соразмерять силы с расстоянием. Тут требуется известное воображение. Надо представить себе, что высота меньше во столько раз, во сколько меньше сила тяжести. Шестьдесят метров на Арсене - это то же самое, что четверть метра на Земле. На всякий случай, возьмем чуть больше.
Он присел и подпрыгнул.
Эффект получился совершенно непредвиденный. Мельников взлетел вдвое выше, чем следовало. На мгновение он повис на стометровой высоте, потом медленно стал падать на вершину утеса. Он видел внизу широкую панораму скал Арсены, ограниченную до странности близким горизонтом, а прямо под собой крохотные фигурки своих спутников. Казалось, совсем рядом с ними ослепительно блестела под лучами Солнца "крыша" звездолета.
Скорость падения постепенно возрастала. Мельников с тревогой думал, попадет ли он на вершину утеса.
На Земле он давно бы разбился. Он падал уже секунд десять, но все еще находился на большой высоте. В шлеме раздавались взволнованные голоса товарищей, следивших за его полетом.
– По-моему, он опустится на самый край вершины, - услышал Мельников голос Баландина.
– Я тоже так думаю, - ответил ему Белопольский.– Насколько можно судить по экрану, Борису Николаевичу придется падать метров пятьдесят - шестьдесят. Это займет около минуты.
– А он не разобьется?– спросил Второв.
– Нет. Скорость в конце падения будет не больше двух метров в секунду.
– А если он промахнется и не попадет на вершину?
– И тогда нестрашно, - ответил сам Мельников.– Но я уже на месте.
Действительно, как раз в этот момент он опустился на самый край утеса и поспешил включить ток в подошвы, чтобы закрепиться.
Здесь была сравнительно большая ровная площадка. За ней тянулся пологий склон, а дальше снова виднелась широкая пропасть.
– Арсена мало пригодна для прогулок, - сказал Мельников, поделившись с товарищами своими наблюдениями.