Звездопроходцы
Шрифт:
Каждый из нас, кроме, может быть, «короля», сейчас испытал облегчение.
За минувшие полчаса ситуация кардинально поменялась. Наши тюремщики временно стали спасителями, а в суматохе, что царила сейчас на базе, наши шансы незаметно улизнуть возрастали многократно.
И коль скоро человеку всегда мало и хочется большего, а мы сейчас находились все-таки в расположении военной базы, а не детской игровой площадки, можно было попытаться раздобыть транспорт, более-менее соответствующий нашим планам.
Планы были незамысловаты:
Оглядев друзей, я отчетливо увидел в их глазах то же желание. Лицо же инопланетянина было как всегда холодно и непроницаемо даже для моей остро заточенной репортерской эмпатии.
Впрочем, судя по цвету его мезоподы, «король» сейчас в очередной раз перезаряжал свой чудо-огнемет. А этот бурный физиологический процесс, как я уже заметил, поглощал и все силы, и всё внимание инопланетянина — так что у него временно как бы отключались все социальные и интеллектуальные компоненты личности.
В следующий миг мои раздумья прервал громкий натужный хрип. Я выглянул из-за грузовика и похолодел.
Один из тройки органоидов, с которыми вступил в бой ретивый осназовец, был разорван на куски прямым попаданием из гранатомета.
Второму осколками перебило коммуникационную нить, и он сейчас топтался на месте, покачивая ее обрывком как удилищем — безмозглая тварь, полностью лишенная ориентации в пространстве.
Однако третий, улучив момент, подобрался к осназовцу совсем близко — по его нечеловеческим понятиям.
Никто из нас, включая и злополучного бойца, еще не знал, что в ближнем бою этот слизень проявит все самые худшие свойства большой и тяжелой твари, особенно если ему противостоит относительно легко экипированный солдат взвода охраны.
Где-то во внутренней полости органоида на такой случай таился смертоносный полутораметровый шип. Подобравшись к бойцу поближе, слизень молниеносным ударом шипа пронзил осназовца насквозь, и сейчас я не мог оторвать глаз от кровавой пузырящейся пены вокруг зазубренного наконечника дьявольской рапиры, выглядывающей между лопаток.
Губы умирающего шевелились, точно он силился что-то сказать. Но слизень резким рывком выдернул шип, и тело осназовца разом обмякло, осело в лужу подтаявшего снега вокруг чадившего заднего колеса. Тайна вскрикнула и закрыла рот ладонью.
Свое оружие слизняк укрыл в морщинистых складках передней части тела, и это было последнее, что я узнал о его дьявольской физиологии.
Командор (быстро же перезарядился!) тремя струями из своего биологического огнемета разорвал убийцу осназовца на куски. На этот раз «король» не пытался поразить у слизняка жизненно важные части тела, а просто дал волю чувствам.
— Надо уходить, — почти беззвучно проговорил Федор. Каждый из нас сейчас подумал о том же.
И мы, пригибаясь, выскочили из-за присевшего на задний мост грузовика и побежали обратно, откуда совсем недавно выехали с таким комфортом.
Где-то там, сквозь дымную завесу, должны были двигаться навстречу нам
Оперативники ГАБ под командованием старшего лейтенанта Быховского, временно находящиеся в подчинении майора Илютина, менее всего ожидали нападения на Периметр Рубрука неведомых тварей. Этим утром оперативники должны были улететь: работа сделана, трое гражданских и «мутант» — так проходил в обязательной для подобных случаев сопроводиловке «ледяной король» — переданы командиру взвода охраны капитану Пучкову с рук на руки.
Немного смущало обличье «мутанта», однако осназовцам на службе довелось повидать уже немало странного, и фенотипика странного существа — вопрос не их компетенции, а всяких там экспертов и прочих штабных бездельников.
Появление органоидов Плавта перед Периметром Рубрука стоило командиру взвода старлею Быховскому минутного замешательства, но и только. Тем более что сразу после команды «Боевая тревога!» им были получены вполне четкие указания от майора Илютина.
Проблема была лишь в том, что майор Илютин больше на связь не вышел…
Как бы там ни было, первичную диспозицию, выданную майором, бойцы выполнили четко: основные силы взвода были отправлены на охрану космодрома, далее — на защиту комендатуры и подполковника Курамшина (который, увы, был ранен и руководить боем не мог) — и, наконец, на поддержку охраны.
Выполняя последнюю задачу, оперативники заняли позиции в двухэтажном гостиничном корпусе, контролируя огнем прилегающую казарменную территорию. После чего выслали на разведку сержанта Меньшикова, одного из пятерых операторов тяжелых экзоскелетов — своего рода «ходячих танков», сметающих всё на своем пути из многоствольных пулеметов.
Полученные от Меньшикова данные свидетельствовали о том, что сложились предпосылки для проведения контратаки. Поэтому осназ покинул гостиничный корпус и двинулся следом за разведчиком, расстреливая всё, что двигалось, и попутно собирая информацию. Благо ее на базе, охваченной пламенем пожаров после бомбардировки пирофорами, было предостаточно.
Связь со взводом охраны была, но в эфир активно лезли помехи. Из слов капитана Пучкова Быховский разобрал лишь каждое третье, но обстановку уяснил.
Передал капитану маршрут движения подкрепления — от гостиничной казармы по кратчайшей к зданию комендатуры базы. И двинул своих людей вперед.
К сожалению, оба станковых плазмомета пришлось оставить в охране космодрома вместе с расчетами — слишком уж тяжелые. Была идея погрузить один из них на космодромный заправщик, который использовать в качестве машины огневой поддержки пехоты. Но быстро и надежно закрепить три центнера плазмомета в боевом положении на заправщике подручными средствами не удалось. И это несмотря на то, что каждый механизированный боевой скафандр бойца плазмометного расчета имел грузоподъемность как раз порядка трех центнеров, то есть проблем с погрузкой орудия на транспорт не было.