Звезды чужой стороны
Шрифт:
– Да, – сказал я.
– Да?.. Тогда не надо.
Она вытерла губы платком и рассмеялась. Глаза у нее сразу стали ласковыми и нежными.
– Хочешь, я сварю кофе?
– Нет.
– А что?
– Ничего. Буду сидеть и смотреть на тебя.
– Можешь смотреть полчаса. – Она взглянула на часы. – Нет, уже только двадцать пять минут.
– А потом что?
– Придет Бела-бачи.
– Ну и пусть!
– Как знаешь… – Она помолчала и добавила: – Вчера
– Черного?
Я хотел посмотреть ей в глаза, но они были опущены.
Аги тщательно обрабатывала напильничком свои ногти.
– Ты же говорила, что не пустишь его на порог.
– А если он сам? – Она на миг подняла глаза, и я увидел, что это правда. – Вошел прямо через парикмахерскую, крикнул: «Аги, иди сюда!» – вроде он здесь хозяин. Я бы ему показала, но у меня в это время сидели немцы из комендатуры – они завиваются, как барышни. Пришлось им сказать – мой жених.
– А потом?
– Он ждал меня, а я выпроводила немцев и ушла через парикмахерскую. А Черного застукал Бела-бачи. У него свой ключ. Когда я вернулась, они еще были здесь. Черный сидел смирный, как ягненок. Бела-бачи сказал при нем, что он больше не появится у меня. Потом они оба ушли. По-моему, Черного уже нет в городе.
Странно, я злился не на Черного, а на Бела-бачи. Может быть, потому, что он должен был скоро прийти? Мне так не хотелось уходить. Я знал: больше я не отважусь на такой шаг.
– Ты давно знаешь Бела-бачи?
Лицо Аги сразу сделалось каменным. Я пожалел, что задал этот вопрос.
– Зачем тебе?
– Ладно, не надо. Я просто так…
Время шло, шло… Я говорил себе: надо подниматься. И не поднимался. Еще две минуты, еще одна минута… Сейчас встану. И не вставал.
Мы болтали о каких-то пустяках… Мой новый хозяин адвокат Денеш Тибор. Заработки Аги в парикмахерской. Где она достает кофе… Ее ответы доходили до меня, как сквозь слой ваты. Я делал вид, что слушаю, кивал головой, впопад или невпопад, не знаю, а сам смотрел на ее лицо, на ее волосы.
Наконец, я встал.
– Посиди еще.
– Он будет ругать меня. Как Черного.
– Ну, это совсем другое дело. Ты же не волочишься за мной. Не волочишься, правда? И потом, можешь сказать ему – облава… Ты часто врешь? – вдруг спросила она.
– Не знаю… Иногда…
– А я часто. – Она вздохнула и посмотрела на меня лукаво. – Вот и сейчас соврала.
– Соврала?
– Про Бела-бачи… Он не должен прийти.
Она громко рассмеялась, но я почувствовал искусственность в ее смехе. Мне захотелось сейчас же уйти. Она становилась чужой, когда хитрила со мной.
Аги уловила
– Зачем ты соврала?
Глаза ее снова стали нежными:
– Так. Сама не знаю.
Мы долго молчали.
– Аги, – произнес я наконец. – Черный говорил со мной о тебе.
– Ну и плевать! Все Черный, Черный, Черный! Не хочу ничего о нем слышать… Что он сказал?
– Что любит тебя. Хочет на тебе жениться.
Она молчала.
– Еще он спросил, люблю ли я тебя.
Она молчала.
– Хочешь знать, что я ответил?
– Что? – она смотрела мимо меня.
– Ничего не ответил… Потому что сам не знаю.
– Я все-таки поставлю кофе. – Она встала.
– Аги… Можно я тебя поцелую?
Больше всего я боялся, что она опять напомнит сейчас, в эту минуту, о своих «калибрах». Но она лишь медленно покачала головой, не отрывая своих глаз от моих.
– Почему?
– Потому что я не хочу, чтобы ты меня целовал. Я не хочу, чтобы меня целовали, если не знают, любят ли.
Я поднялся, надел шинель.
– Уже идешь? Стреляют.
Я прислушался. Было тихо-тихо…
– Странный ты все-таки парень! Разве у девушек спрашивают разрешения, когда хотят их поцеловать? Воина – и такие церемонии. Смешно!
Она и в самом деле смеялась.
– Прощай!
Я толкнул дверь и шагнул в темноту, на улицу.
До дома я добрался благополучно. Хозяйка предложила поужинать, но я отказался. Мне хотелось остаться одному в своей комнате.
Только я успел расстегнуть китель, как в дверь постучали.
– Лейти? Вы уже легли?
Опять хозяйка!
– Что там? – недовольно спросил я.
– Вас к телефону.
Рота! Что-то случилось в роте!
Я выскочил в коридор.
– Слушаю.
В трубке раздался тихий смех.
– Ты уже дома?
– Аги?!
– Я так волновалась.
– Но почему?.. Все было тихо…
– Все равно… Беспокоилась за тебя, – прозвучало чуть слышно.
– Аги!.. Аги!..
Но она уже повесила трубку.
Хозяйка стояла рядом, вздыхала и понимающе кивала головой:
– Да, молодые годы, молодые годы… Аги… У меня была подруга с таким именем. Она брюнетка? Блондинка?
– Крашеная, – произнес я ледяным тоном.
– Ужас какой! Эти современные барышни…
Я вернулся к себе в комнату.
«Беспокоилась за тебя».
Для меня это прозвучало, как «люблю!»
Мы сидели за завтраком. Мадам Денеш разливала кофе. Адвокат, по-своему обыкновению, листал газеты и громко, с едва заметной ехидцей комментировал прочитанное.