Звезды как пыль (пер. И.Ткач)
Шрифт:
– Согласен, – сказал Байрон. – Но что будет с браком леди Артемизии?
– Вы хотите, чтобы он не состоялся?
– Вы же знаете, что мы хотели бы пожениться, и сами говорили, что есть возможность воспрепятствовать ее браку с тиранитским придворным.
– Тогда я пытался кое-чего добиться от вас… Вы знаете, что говорили древние? Ложь любовников и дипломатов должна быть прощена, Я дипломат.
– Но возможность есть, наместник! Надо лишь намекнуть Хану, что, если могущественный придворный женится на девушке из влиятельной, но подчиненной
На сей раз Аратап не удержался от смеха.
– Вы рассуждаете, как настоящий тиранит. Но это не сработает. Хотите совет?
– Какой?
– Женитесь на ней немедленно. То, что сделано, трудно переделать. Найдем для Поханга другую женщину.
Байрон поколебался, потом протянул руку:
– Спасибо, сэр.
Аратап пожал ее.
– Я сам не люблю Поханга… Но запомните и не позволяйте себе чрезмерного честолюбия: хотя вы и женитесь на дочери Правителя, сами вы никогда не займете его трон. Такие Правители, как вы, нам не нужны.
Аратап следил за уменьшавшимся на экране «Беспощадным» и радовался принятому им решению. Молодой человек свободен; по субэфирной связи уже послано сообщение.
Майора Андроса наверняка хватит кондрашка, а кое-кто из придворных как пить дать потребует отозвать наместника.
Ну что ж, если будет необходимо, он слетает на Тиран, увидится с Ханом и добьется, чтобы его выслушали. Великий повелитель сам увидит, что решение было единственно правильным, и таким образом козни врагов своей цели не достигнут.
«Беспощадный» наконец превратился в сверкающую точку, неотличимую от других звезд, которые окружили его после выхода из туманности.
Риззет тоже следил на экране за уменьшающимся тиранитским флагманом.
– Он отпустил нас! Черт побери! Если бы все тираниты были похожи на него, я бы записался в тиранитский флот. Это меня даже раздражает. У меня сложилось вполне определенное представление о тиранитах, а Аратап ему не соответствует. Как вы думаете он не слышит нас?
Байрон переключил приборы на автоматику и повернулся в кресле.
– Конечно, нет. Он может следить за нами через гиперпространство, как и раньше, но не думаю, чтобы он мог уловить нас шпионским радиолучом. Помните, когда он захватил нас, он знал только то, что мы говорили на четвертой планете, не больше.
В пилотскую рубку вошла Артемизия и прижала палец к губам.
– Тише. Он уснул. Скоро мы будем на Родии?
– В один прыжок, Арта. Аратап рассчитал его для нас.
– Я пойду вымою руки, – заявил вдруг Риззет.
Они подождали, пока он вышел, и Артемизия тут же оказалась в объятиях Байрона: Он поцеловал ее в лоб, в глаза, потом нашел губы и непроизвольно сжал ее еще крепче. Поцелуй затянулся.
– Я тебя очень люблю, – сказала она.
– Я люблю
Последовавший затем разговор был совершенно банален и невыразимо приятен.
Немного погодя Байрон спросил:
– Он поженит нас до посадки?
Артемизия слегка нахмурилась:
– Я пыталась ему объяснить, что он Правитель и капитан корабля и что здесь нет тиранитов. Не знаю, понял ли он. Он очень расстроен и совсем не в себе. После того как отдохнет, я попробую снова.
– Не волнуйся, мы его убедим, – негромко рассмеялся Байрон.
Громко топая ногами, вернулся Риззет.
– А все-таки с трейлером было удобнее, – сказал он. – Здесь даже вздохнуть – и то негде.
– Через несколько часов мы будем на Родии, – отозвался Байрон. – Скоро прыжок.
– Знаю. – Риззет нахмурился. – Подумать только! Я останусь на Родии до конца своей жизни. Я не жалуюсь, я рад, что остался жив. Но какой глупый конец!
– Это еще не конец, – негромко сказал Байрон.
Риззет внимательно посмотрел на него.
– Вы думаете, можно начать все сначала? Что ж, для вас это еще возможно. Но не для меня. Я слишком стар, и ничего у меня не осталось. Я никогда не увижу Лингейн. Эта мысль удручает меня больше всего. Там я родился и прожил всю жизнь. В другом месте я не человек. Вы молоды, вы забудете о Нефелосе.
– Родная планета – это еще не весь мир, Теодор. За последние столетия люди так этого и не поняли, а зря. Все планеты – наша родина.
– Может быть. Если бы существовала планета повстанцев…
– Планета повстанцев существует, Теодор.
– Мне не до шуток, Байрон, – резко сказал Риззет.
– Я не шучу, Такая планета есть, и я знаю, где она находится. Я мог догадаться об этом неделю назад, да и любой из нас мог. Все факты налицо. Они были передо мной, но я их не видел. Лишь на четвертой планете, когда мы победили Джонти, меня осенило. Помните, он говорил, что мы никогда не попадем на пятую звезду без его помощи? Вы помните его слова?
– В точности? Нет.
– А я запомнил. Он сказал: «В среднем на одну звезду приходится семьдесят кубических световых лет. Если вы будете искать методом проб и ошибок, вероятность двести пятьдесят квадриллионов к одному, что вы пролетите дальше миллиарда миль от любой звезды». От любой! Именно в этот момент я догадался. Я даже услышал, как что-то щелкнуло у меня в голове.
– У меня ничего не щелкает, – сказал Риззет. – Может быть, объясните подробнее?
– Я тоже ничего не понимаю, – призналась Артемизия.
– Разве вы не видите, что и для Джилберта вероятность была не больше? Вы помните его рассказ? Ударил метеорит, и курс корабля изменился. После серии прыжков он оказался внутри планетной системы. Такое совпадение настолько невероятно, что его можно не принимать во внимание.
– Значит, это все-таки рассказ безумца, и никакой планеты повстанцев нет…