Звезды как пыль
Шрифт:
– Нет.
– Он сказал, что на свете множество звезд, и до любой из них нужно добираться через миллиарды миль. Вот тут-то я все и понял.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Артемида.
– Подумай сама. Метеор врезался в корабль дяди Джила и сбил его с курса. Поэтому окончание Прыжка было уже не в нашей системе планет. Так думал дядя Джил. Так считал и Автарх. И оба они ошибались. А что, если при столкновении направление полета и скорость не изменились?
– Тогда…
– Да, тогда корабль приземлился там, где и должен был – на Родии. И как это я сразу не догадался?
Артемида
– Но ведь тогда мятежный мир должен быть у нас дома. Это невозможно!
– Почему же невозможно? Этот мир находится где-то в Родийской Системе. У нас есть два способа найти его. Давай опять обратимся к фактам. Что случилось с Джилбертом после возвращения из мятежного мира? Он вновь был на Родии. Он считал, что это – заслуга совершенного тиранийского корабля, хотя скорее всего жители мятежного мира, зная, что на борту этого корабля один из Хенриадов, никогда не оставили бы его в живых, если бы этот мир находился за пределами Родийской Системы. Кто, кроме родийцев, стал бы сохранять жизнь Хенриаду?
Артемида взволнованно перебила его:
– Но если то, что ты говоришь, – правда, то мой отец находится в страшной опасности.
– И находился в ней все последние двадцать лет. Но вовсе не по тем причинам, которые ты имеешь в виду. Однажды Джилберт рассказал мне, как сложно было ему прикидываться дурачком. Но твоему отцу играть свою роль было намного сложнее.
– Ты же не хочешь сказать…
– Именно это я и хочу сказать, Арта. И вот что надоумило меня. Еще когда Автарх обвинял твоего отца в предательстве, я усомнился в том, что мой отец мог оказаться таким доверчивым. Мы были уверены, что отец работал на Джоунти, и ошибались. Еще больше в моей уверенности меня укрепил Джилберт, когда рассказал о том, что отец и Правитель долго разговаривали в библиотеке. На самом деле отец служил Правителю и был просто лазутчиком в стане Джоунти. Знаешь, почему для меня было так важно спасти корабль Аратапа? Не из-за себя, конечно, и даже не из-за тебя. Я должен был спасти Правителя. Он самая важная персона среди нас. Бедняга Джилберт не понимал этого.
Ризетт простонал:
– Я просто не могу во все это поверить.
Внезапно в их разговор вмешался новый голос:
– И тем не менее – поверь. Это правда.
У двери стоял Правитель. Это был его голос и в то же время не его. Он звучал веско и уверенно.
Артемида подбежала к нему:
– Отец! Байрон говорит…
– Я все слышал. – Он ласково провел рукой по ее волосам. – И все это правда. Я даже согласен на ваш брак.
Она изумленно всматривалась в него:
– Ты говоришь совсем не так, как раньше. Ты говоришь…
– Как если бы я не был твоим отцом, – грустно сказал он. – К сожалению, Арта, так будет недолго. Как только мы вернемся на Родию, все будет, как прежде.
Байрон затаил дыхание. Хенрик жестом подозвал его к себе.
– Было время, молодой человек, когда мне хотелось принести тебя в жертву. Такое время может возникнуть вновь. И тогда я не смогу защитить тебя. Понимаешь?
Они кивнули друг другу.
– Двадцать лет назад я был не так уверен в себе, – продолжал Хенрик. – Я только
– Это знаем только мы, – возразил Байрон.
– Не считай Аратапа глупее, чем он есть, – Хенрик слегка усмехнулся. – Вам с ним были известны одни и те же факты, и если ты сумел сделать правильные выводы, значит, то же самое может и он. Я уверен, что и на свободу он отпустил тебя с одной-единственной целью – чтобы поближе подобраться ко мне.
– Значит, мне придется покинуть Родию? – Байрон чуть не плакал.
– Нет. Это будет фатальной ошибкой. Нет никаких причин для подобного поступка, и это может насторожить кое-кого. Поэтому ты останешься с нами и будешь делать вид, что ничего не произошло.
– Но, Правитель, вы не знаете кое-чего. Существует один документ…
– Который искал твой отец?
– Да.
– Твой отец, мой мальчик, тоже знал не все. Он знал о существовании этого документа, но не знал, где документ находится. Если бы он спросил об этом меня, я бы сразу же сказал ему, что на Земле документа давно нет.
– Более того, сэр. Я уверен, что им владеют тиранийцы.
– Ну, конечно же, нет! Документ у меня. Вот уже двадцать лет он у меня. Я получил его, когда еще только зрела идея мятежного мира. И я всегда знал, что нужно нам, чтобы победить.
– Это какое-нибудь оружие?
– Это самое мощное оружие во Вселенной. Оно разрушит и Тиранию, и Родию, но спасет Королевства Космической Туманности. Без него мы, конечно, можем противостоять тиранийцам, но при этом только заменим феодальный деспотизм другой формой угнетения. Мы должны стремиться совсем к иной политической модели. Придет время, как это уже было однажды на планете Земля, и появится новый, еще невиданный в Галактике тип правительства. Не Ханство, не Автархия, не Директория.
– Во имя неба, – взмолился Байрон, – так что же это будет?
– Люди.
– Люди? Но как они смогут управлять? Ведь решения должен принимать только один человек?
– Ерунда. История докажет тебе, что это возможно не только на одной маленькой планете, а и во всей Галактике.
Правитель улыбнулся:
– Подойдите, дети. Я хочу благословить вас.
Дрожащей рукой Байрон взял за руку Артемиду. Он был как никогда счастлив. И все же что-то угнетало его.
– Сэр, не сочтите это нахальством, но позволите ли вы мне заглянуть когда-нибудь в этот документ?
Артемида весело рассмеялась:
– Если ты не сделаешь этого, отец, моя семейная жизнь не будет удачной.
Хенрик улыбнулся в ответ:
– Я знаю этот документ наизусть. Слушайте.
И глядя в смотровое стекло на родийское солнце, Хенрик начал с тех самых слов, которые были старше – гораздо старше – чем все планеты Галактики вместе взятые:
Мы, народ Соединенных Штатов, в целях создания совершенного союза, установления справедливости и равенства, обеспечения независимости и безопасности, одобряем и подтверждаем эту Конституцию Соединенных Штатов Америки…