Звезды как пыль
Шрифт:
– Как тебе должно быть известно, – голос его был тонким и визгливым, – старый Господин Вайдемоса, твой отец, казнен за измену. – Взгляд его бегающих глаз сосредоточился на Байроне.
Байрон не шелохнулся. В его положении лучше не проявлять эмоций, решил он. Конечно, можно закричать на них, но от этого отец не оживет. Он понимал, зачем ему сообщили о гибели отца, – хотят вывести из равновесия. Ну что ж, он не доставит им этого удовольствия.
Байрон лениво протянул:
– Я Байрон Мэлейн с Земли. Если необходимо удостоверить мою личность, я хотел бы
– Конечно-конечно, но, увы, мы сейчас находимся слишком далеко от Земли. Ты утверждаешь, что ты – Байрон Мэлейн с Земли. Но вот, – Аратап зашуршал лежащими перед ним бумагами, – письма, написанные Господином Вайдемоса своему сыну. Здесь же студенческий билет и зачетная книжка на имя Байрона Фаррилла. Все это нашли в твоем багаже.
Байрон слегка опешил, но постарался не подать виду.
– В моем багаже кто-то рылся и подбросил все это.
– Мы пока не в суде, мистер Фаррилл или Мэлейн. А для суда потребуются объяснения получше.
– Еще раз повторяю: если все это найдено в моем багаже, то бумаги подброшены туда нарочно.
Байрон слегка перевел дух. Конечно, его заявление звучит глупо, и он отлично понимал это. Но Представитель перевел разговор на другую тему. В руках он держал капсулу с письмом к Правителю Родии.
– А это рекомендательное письмо? Тоже не твое?
– Нет, но принадлежит мне, – Байрон заранее решил ответить так, потому что знал – в письме не проставлено имя. – Это послание к Правителю…
Он сам оборвал себя. Любые объяснения в подобной ситуации были проявлением слабости, а Представитель к тому же усмехался. Или это ему только показалось?
Аратап не усмехался. Быстрым движением руки он поправил контактные линзы, затем вынул их из глаз и опустил в стакан с водой, стоящий перед ним на столе. Его опухшие веки были слегка влажными. Он сказал:
– И тебе это известно? Известно на Земле, в пяти сотнях световых лет отсюда? Об этом не слыхала даже наша собственная полиция здесь, на Родии.
– Полиция на Родии. Послание было написано на Земле.
– Вижу. Кто ты – агент? Или просто хочешь предупредить Хенрика о чем-то?
– Конечно, второе.
– Да ну? И почему же ты решил это сделать?
– Потому что рассчитывал получить особое вознаграждение.
Аратап улыбнулся.
– Вот теперь в твоих словах есть намек на правду. О чем же конкретно ты собирался ему рассказывать?
– Это я скажу только Правителю.
Вспышка гнева, но только на мгновение.
– Хорошо. Тиранов не волнует местная политика. Мы устроим тебе беседу с Правителем и, таким образом, внесем свой вклад в его безопасность. Мои люди соберут твой багаж, и ты можешь быть свободен. Уведите его!
Последние слова относились к охранникам. Аратап вновь надел контактные линзы, и глаза его тут же приняли более осмысленное выражение.
Обратившись к главному охраннику, он сказал:
– Думаю, мы не должны сводить глаз с юного Фаррилла.
Офицер коротко кивнул:
– Слушаюсь! Тем более что мне его история кажется довольно бессвязной.
– Разумеется. Но это
– Вы уверены? Тогда уже одно это – серьезное преступление.
– То есть вам кажется, что я ошибаюсь? Почему же?
– А что, если он послан отвлекать наше внимание от настоящего Байрона Фаррилла?
– Нет, я уверен в обратном. И потом, у нас есть фотографии.
– Чьи? Мальчишки?
– Сына Господина. Хочешь взглянуть?
– Конечно.
Аратап взял со стола пачку фотографий.
– Помимо этого, у меня есть нечто, что, безусловно, произведет на вас впечатление. Думаю, с подобной штукой вы еще не сталкивались. Она изобретена во внутренних мирах и внешне представляет собой обычный фотокуб, но если перевернуть его вверх ногами, автоматически происходит молекулярная реакция, и он становится полностью прозрачным. Славная вещица!
Фотокуб был обыкновенным стеклянным кубиком, ЧЕРНЫМ И ПРОЗРАЧНЫМ. Каждая грань его равнялась трем дюймам. Аратап повернул его, и стекло на мгновение помутнело, а потом, с необычной ясностью, с него вдруг улыбнулось приятное юношеское лицо.
– Раньше эта штука принадлежала экс-Господину, – заметил Аратап. – Что ты скажешь?
– Вне всяких сомнений, здесь изображен наш молодой приятель.
– Да. – Представитель Тирании задумчиво рассматривал кубик. – Знаешь, мне пришло в голову, что, используя тот же процесс, можно поместить в куб не одну, а шесть фотографий. Шесть связанных друг с другом фотографий, – и статический феномен станет динамическим, наполнив первый новым смыслом и содержанием. Более того, это может стать новым видом искусства!
В голосе его прозвучало нескрываемое торжество.
Но его молчаливый собеседник не обратил никакого внимания на идею Аратапа, и тому пришлось прервать свои творческие фантазии.
– Так ты видишь Фаррилла? – резко спросил Представитель.
– Так точно!
– Теперь ты должен встретиться с Хенриком.
– С Хенриком?
– Конечно. Для этого я и собираюсь освободить мальчика. Мне нужно получить ответы на некоторые вопросы. Зачем Фарриллу понадобился Хенрик? Что их связывает? Смерть Господина здесь ни при чем. Между ними была – должна быть – хорошо отлаженная тайная связь, и мы еще не знаем, как именно она осуществлялась.
– Но Хенрик не может быть вовлечен в это! Даже если у него хватило бы смелости, то ума явно недостаточно.
– Согласен. Но именно из-за своего идиотизма он может служить орудием в их руках. Если так, то это станет нашей ахиллесовой пятой. Поэтому необходимо тщательно все проверить.
Он вяло махнул рукой; собеседник отдал ему честь, щелкнул каблуками и вышел.
Аратап задумчиво крутил в руке фотокуб, созерцая, как чернота сменяется изображением. Жизнь во времена его отца была значительно проще. В завоевании чужой планеты крылось жестокое величие, тогда как в манипулировании ничего не понимающим парнишкой была только жестокость.