Звезды князя

Башун Виталий Михайлович

Меня растолкал все тот же словоохотливый сосед:

– Просыпайся. Стражей Леса ведут. Давай-давай! Потом отоспишься… если жив останешься.

После еды и сна я чувствовал себя гораздо бодрее, поэтому постарался понятно задать вопрос. Одно дело понимать собеседника. Другое – чтобы он тебя понял. Коверкая слова, я кое-как донес свою простую мысль до соседа:

– Стражи Леса. Кто это?

– А вон они! Смотри.

Ворота открылись, и на площадке началась суета. Внутрь прошел десяток воинов, вооруженных копьями и саблями, и принялись споро сгонять людей к забору, выстраивая из них линию в один ряд. Правда, они не требовали, чтобы все непременно стояли. Можно было сидеть или лежать – это ничуть не волновало солдат. Главное – не

посередине площадки.

Наведя порядок, воины выстроились по кругу лицом к каторжникам на расстоянии около двух метров. В ворота важно, будто сам король или хотя бы его лакей, вошел молодой парнишка, прошел в центр и остановился. Лицо его приняло отрешенное выражение и застыло.

Затем в ворота прошли два зверя – явные порождения проклятого леса, но не кошмарно уродливого вида. Наоборот, в их смертоносной хищной грации была своеобразная красота, способная вызвать восторг у ценителя кошачьих. Черные, словно сама тьма, пантеры, размером со средненького бегемота, с клыками саблезуба и когтями – с хороший, бритвенно-острый кхукри. В магическом восприятии их шкура выглядела настоящим чудом. Судя по всему, она способна мимикрировать, в точности копируя рисунок местности. Кроме того, вокруг их тел крутились миниатюрные смерчи магической энергии, способной, я подозреваю, эффективно отражать как магические атаки, разрушая структуры, так и физические, отклоняя удары.

«А это будет посильнее моих шипов, – подумалось мне. – Только энергии гораздо больше потребует».

В общем, несмотря на грациозность и милые мордашки, с такими противниками встречаться очень не захочется, даже имея на вооружении батарею стационарных шарометов крупного калибра. Не факт, что один заряд прошибет такую шкуру, а уж то, что вообще сможет попасть, – вызывает огромные сомнения.

Киски разделились и с двух сторон стали обходить загон по проходам, оставленным солдатами, останавливаясь перед каждым каторжником. Они пристально всматривались в него, принюхивались и, постояв так некоторое время, чаще коротко взрыкивали и шли к следующему. Крайне редко переходили к следующему молча. Тех, на кого охранитель рычал, по знаку пацана в центре, отводили к воротам. Единицы счастливчиков… или несчастных – в противоположную сторону, к дальней стене.

– Что? Делают? – кое-как сформулировал я вопрос.

– Стражи Леса-то? Определяют, сгодится разумный для леса или нет. То есть может их наш лес принять или никак. Очень умные и очень чувствительные… существа, – уважительно по отношению к кошкам пояснил сосед. – Они ведь вместе с Говорящими патрулируют окраины, держат тропы для прохода в залесье… Да много чего. Самых способных на раз определяют. Таких, даже будь они трижды душегубы, обязательно оставляют здесь и направляют на подготовку в храм. Авось жрец получится. Однако смертность у адептов очень уж большая. Не знаешь даже, что лучше – быть проданным купцам с Той стороны или попасть в храм. Зато выжившие становятся уважаемыми людьми и как сыр в масле катаются.

Сведения о храме здесь, глубоко в проклятом лесу, были настолько интересны, что я даже собрался перебить собеседника, но вдруг увидел, как молниеносным движением когтя один из охранителей срезал голову гоблину-каторжнику.

– О! – переключил внимание мой рассказчик. – Отторгаемый нашелся в нашей компании. Смотри-ка. Настолько гнилой, что страж прямо сейчас решил его уничтожить. Бывает, поступают к нам такие подонки, что переделать их никак невозможно.

– А ты… откуда… – я замялся, подбирая слова, но сосед меня понял.

– Так я сам-то местный. В бедственное положение семью своей непутевой головой поставил, вот и продался. Теперь меня тоже Страж Леса проверит и, даст Творец, продадут купцам. А деньги передадут семье. За храм заплатят больше, но… честно скажу, боюсь я его. Страшные вещи рассказывают про их испытание…

Мне было безумно интересно попасть в местный храм и в то же время неудержимо тянуло узнать, что за армия здесь, какова ее

численность, вооружение и оснащение. Придется с нею воевать, когда настанет время очищать княжество, или она станет союзником и существенно облегчит работу? А еще интереснее – где находится и что собой представляет Та сторона, о которой сосед говорил, но и сам явно знал мало?

Дошел черед и до меня. Зверюга остановилась напротив и вперила в меня равнодушный хищный взгляд желтых кошачьих глаз. Через секунду в них мелькнуло удивление, в ауре пантеры нейтральные тона эмоций сместились в сторону ярких красок удивления, сомнения, потом узнавания, потом снова сомнения. Еще через пару вздохов я осознал, что… понимаю стража. Не слова и монологи, а образы и чувства.

Она – самка. Люди зовут ее Валисса. Она не возражает – имя ей нравится. Красиво звучит в устах Говорящих-С-Лесом. У нее четверо подрастающих котят, которых еще учить и учить. В первую очередь, быть стражем, служить Лесу и сотрудничать с людьми. Она их очень любит. Любит и супруга, который как раз обходит будущих возможных граждан и жрецов. Но подходящих, способных выжить в сотрудничестве с Лесом, крайне мало. А то и такие попадаются, кого ни в коем случае нельзя оставлять в живых. Мало того, что эти изначально гнилые типы никогда не смогут жить в ладу с Лесом, они способны принести коренным жителям много бед, а здесь нет рабства и каторжников, чтобы заставить их трудиться под охраной. Слишком дорого будет обходиться добыча. Нет иного выхода, как сразу отсекать негодный материал, словно безнадежно больную, гниющую плоть, способную заразить и здоровую ткань.

«А Говорящему-С-Лесом-Мужу-Истинной-Эльфийки надо хорошо питаться. Нельзя так запускать себя», – просигналила Валисса.

Пантера вдруг лизнула меня в лицо, метнулась в сторону и положила к моим ногам кусок чьей-то лепешки. Ешь!!

Я засомневался – неудобно как-то есть чужую лепешку, хозяин которой наверняка сейчас смотрит на меня как на вора, хотя и не я отнял ее у него.

Валисса грозно рыкнула: «Ешь!! Тебе сейчас нужнее. А тот человечек голодным не останется. Потом поговорим еще. А сейчас надо доделать дело».

Я вцепился зубами в лепешку, а пантера отошла к следующему каторжнику.

Парнишка в центре площадки чуть удивленно посмотрел на меня, на нее, снова на меня и, наконец, приняв решение, махнул в сторону группы, предназначенной, как я понял, на продажу.

Так, с лепешкой в зубах, повинуясь недвусмысленным жестам воинов охраны, я и поплелся навстречу своей судьбе, назначенной мне самодовольным мальчишкой.

Вскоре к нам присоединились еще двое горемык, в том числе и мой добровольный гид, и по команде, сопровождающейся понятным всем жестом, мы направились к выходу из огороженной зоны.

Снаружи мы смогли увидеть только довольно зажиточную деревеньку из трех десятков двухэтажных просторных домов, огороженных крепкими заборами, да засеянные поля.

В саму деревню нас не повели, построили кое-как на околице, и перед нашим кривым строем выступил с речью рослый воин, одетый в пятнистую одежду. Потом я узнал, что пятна хорошо маскируют человека в лесу и называется это – камуфляж.

– Я знаю, что большинство из вас сегодня меня не поймет, но со временем, надеюсь, тех, кто не понимает, будет становиться меньше и меньше. Все просто. Такие в бою, как правило, не выживают. Самое главное, что вы должны для себя уяснить, мы – боевое братство. В бою все мы братья, и от того, как мы будем стоять друг за друга, зависит выживание всех. Струсил – твой товарищ погиб и не смог, в свою очередь, прикрыть тебя. Через минуту труп уже ты. В наших рядах нет места господам и слугам. Есть только командиры и подчиненные. Каждый командир, в свою очередь, тоже чей-то подчиненный. Умейте подчиняться и со временем сами станете командирами. И последнее. Одиночкам там, куда я вас поведу, не выжить, поэтому бежать не советую. Впрочем, можете попробовать. Искать ваши кости, если они останутся, никто не собирается. У меня все.