Звезды на дисплеях
Шрифт:
Но лимит катастроф не был ещё исчерпан. Похоже, космос не намерен был отпускать свою добычу. "Скаут" летел к Системе со скоростью около 1000 км/сек и медленно вращался вокруг поперечной оси. Двигатель по исчерпании рабочего тела был выключен. Экипаж медленно выздоравливал после болезни.
Надо же были такому случиться, что метеорит ударил в самое болезненное для людей место – в люк тёплого трюма, где находилась лаборатория Потешкина и все запасы глицерина, других реактивов и главное – синтезированного им летаргина-2! Даже не ударил: судно само
В результате попадания в люке образовалось оплавленное отверстие с полметра в диаметре. Огненный вихрь расплавленных капель металла уничтожил в трюме всё, а что не уничтожил, то вылетело в космос вместе с воздухом в результате декомпресии. Только изуродованные останки центрифуги парили посреди иссечённого осколками отсека.
Если оборудование можно было ещё попробовать восстановить, то реактивы для производства взять было теперь негде. На "Скауте" не осталось больше исходного вещества – летаргина, кроме неприкосновенного запаса в скафандрах. Но и его не хватило бы даже для приготовления одной дозы летаргина-2, - выход продукта из-за несовершенства процесса был очень мал.
Рубик пишет, впрочем, что происшествие, как это ни странно, не оказало большого влияния на моральный дух экипажа: большая часть его и так с сомнением наблюдала за опытами Потешкина. Хотя люди в такой ситуации и склонны хвататься за любую соломинку но, видя мучения Маркиза, и не будучи уверены в благополучном исходе анабиоза, они с каким-то чёрным юмором с удовольствием повторяли пущенную кем-то шутку: "Ну, слава Богу, хоть умрём без мучений!"
Рубик скрупулёзно описывает приготовления "тридцатки" к "автономному" полёту: когда закончился запас продуктов, который удалось, вопреки всем нормам растянуть на полгода и начали сбоить регенераторы воздуха, экипаж провёл полную проверку реактора и радиопередатчиков. Аквариум с замороженным Маркизом перенесли в малую кладовку, где в течении полёта должна была поддерживаться температура около минус тридцати градусов и дополнительно упаковали в свинцовый кожух. Документы по опыту укрепили прямо на кожухе, во избежание всяких случайностей. Учёные отредактировали начисто свои отчёты, и все записали прощальные послания.
В последние дни регенераторы воздуха уже не работали, и весь экипаж передвигался в скафандрах. Ну, а потом… я уже говорил…
— Серёжа, так Маркиза всё-таки оживили?
— Ещё точно неизвестно. Там наложили лапу военные, очень они в анабиозе заинтересованы. Увезли его в Селеноград. Все полтора года ведутся исследования. Анализы показывают, что ткани в порядке, но размораживать кота пока не пробовали. Если всё удастся, учёные продолжат опыты, в том числе и над людьми. Добровольцами, конечно.
Я, кажется, повторяюсь, но я сам, всё, что тебе сейчас рассказал, узнал несколько дней назад. Веришь, Вася, почти не спал это время, да что рассказывать! Рубэн Владимирович нам с тобой как второй отец был, да и экипаж – отличные ребята!
— Ладно, Серёжа, воспоминания и эмоции потом, давай о деле.
— Так
— Извините! — промолвил он, — вы на вызовы не отвечали, а я, вот, кофе принёс…
— Спасибо, солдат! Как там котик?
— Поел, теперь отдыхает на камбузе у кока.
— Молодец! — Сергей принял бутылки и кивком отпустил посыльного.
— Любопытные, какие! — заметил он, закрывая дверь и восстанавливая работу глушителя. — Тоже интересно, какое задание им предстоит. "Я вот, кофе принёс!" Хитрецы! Похоже, с секрётностью у милитаров всё в ажуре!
— Ты не поверишь, Серёга, как и мне любопытно, какое задание мне предстоит!
— А я разве ещё не рассказал? Ну, сейчас… Так вот, правительство России ещё полтора года тому, приняло решение о возобновлении опытов "Дырокола". Ну, такое не скроешь, все догадывались, и ты в том числе. Тут и закрытие секторов и вояки носились туда-сюда как помешанные! А теперь новость: принято решение об организации пилотируемой экспедиции в тоннели Макарова. Как раз, этот, специально оборудованный "Меч" и полетит. Ходовые испытания он прошёл без замечаний, слетал к Нептуну и обратно. Причём показал рекорд скорости для своего класса.
— Рекорд скорости и я тебе покажу, лишь бы осталось рабочее тело для торможения.
— У него осталось. На нём установлен новый тип глюонника с повышенным КПД. Научники уже на борту, их оборудование оттестировано. Принимай корабль, Вася! Удивлён?
— Да не удивлён я, Серёжа. Ты же ещё раньше проговорился. Скажи мне лучше, почему я, и каким макаром мне вдруг становится капитаном этого хромированного корыта? Что, у меня других дел нет? Кто меня заставит, в конце концов?
— Никто, конечно, не заставит, Вася. А каким макаром, я тебе объясню.
Помнишь, пять лет назад, при возобновлении контракта ты подписывал дополнительное соглашение?
— Было что-то такое.
— Вот! Было! А в этом соглашении был пункт, согласно которому ты соглашаешься быть призванным на действительную военную службу в случае… там идёт перечень всяких страстей, войны, стихийных бедствий, а в том числе и если правительством будет принято такое решение. Решение такое принято, извини, с моей подачи. Меня попросили назвать лучшего, а лучший – это ты, Вася.
— Неужто?
— Конечно! Не скромничай, кто бы ещё догадался, когда у тебя вода в бункере была на исходе, а последний, полный бустер вдруг сдох напрочь, подвесить его впереди "Охотника", разогреть тормозным и слить с него водичку в свой бункер самотёком, дав ускорение основным двигателем? Никто из консультантов и экспертов не допёр до такого простого решения. Другой бы и успокоился, и летел бы себе по баллистической кривой до самой Земли, вслед за ледышкой, чтобы там его позорно выловили и заправили. А ты…