Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей
Шрифт:
(Мой пациент досрочно был демобилизован из рядов Российской армии в силу обнаружившегося во время службы психического заболевания. Во время службы он неоднократно делал попытку самоубийства, вызванную страданиями и дедовщиной. Дальнейший анализ покажет, что психопатия, благодаря которой моего пациента вообще не должны были брать в армию уже была ранее.)
— А может быть, вы только умели производить впечатление высокоинтеллектуального человека, но не были таковым?
— Нет. Я много читал. Я был задумчивым, часто был в себе. Я мог то смеяться, то резко переходить в наигрустнейшие размышления.
(Дальнейший психоанализ показал, что когда мой пациент стал постарше, то эта способность безгранично потреблять знания автоматически сменилась беспредельным потреблением алкогольных напитков. Хотя, мой пациент оправдывался, что в этом виновата система и среда, в которую он попал.)
— Вы обладали гипертрофированной заносчивостью в потреблении прекрасного, которое часто было прекрасным только для вас самого. Не так ли?
— Видимо. Именно поэтому, будучи подростком, я целыми днями сидел и читал всё без разбора. Я помню, как мимо моего сознания проходили большие знания.
(Мой пациент не оговорился сказав «мимо»)
Эти знания удивляли меня и порой доводили до такого наслаждения, что я ронял книгу, закрывал свои глаза и с улыбкой на лице то ли спал, то ли бредил.
— Это, по-видимому, происходило с вами благодаря отождествлению себя с авторами гениальных творений?
— Да, я где-то прочитал, что у всех гениев есть двойники с такими же способностями, но не занимающимися творчеством, чтобы не повторяться. И я стал уверенным в том, что творения гениев, которые я читаю созданы моим сознанием и поэтому творить что- либо нет необходимости. Они все не знают кто я, а я знаю кто они. Они все бездарности. Они никогда не поймут того, что я понимаю.
— То есть, вы всё гениальное уже написали и зачем вам чему — то учиться и где-то работать?
— Да, я был уверен, что читаю всё то, что уже когда-то сам же написал. Именно эта уверенность позволяла мне читать и читать, своё же. Я уходил в свой мир и не желал выходить в общество? Ведь общество меня всегда хочет использовать, а за это мне не платит. Был один такой, всегда слушал меня, а потом раз и издал книгу. Теперь в Америке миллионер, живёт на моих идеях.
(Знали бы истинные гении, что когда-нибудь благодаря своим трудам, они породят у своих потомков такую изощрённую форму веры в собственное величие?! По-видимому, в моём пациенте имеет место психопатия, как шизоидное расстройство личности, которая характеризуется замкнутостью и необщительностью, неспособностью к тёплым эмоциональным отношениям с окружающими, склонностью к аутистическому фантазированию и погружённостью в свой внутренний мир. При этом мой пациент несмотря на свою «гениальность» так ничего не написал, не выразил, не достиг не одной из поставленных целей, имея слабую волю и рассеиваясь на всё и вся.)
— И всё же путь на философский факультет университета вам был уже заказан.
– По-видимому, благодаря вашему такому восприятию многие вас гнали как юродивого, как странного типа?
— А знаете, я ведь гордился тем, что меня отовсюду гонят, поэтому с каким-то превосходством я сообщал своим близким, что являюсь
— Изгоем, соединяющим в себе трусливость к решительным действиям и творчеству, но с верой в своё величие?
(Вера в своё величие у моего пациента является особой неявной, замаскированной. Я почувствовал, что это была мания юродивого, но эрудированного изгоя, которая выглядит одновременно психическим уродством и ложной святостью. Поэтому внешне при неглубоком общении мой пациент произвёл на меня впечатление до предела культурного и скромного человека.)
— Но стоило кому-то вызвать во мне раздражение, то я с помощью изощрённых речевых оборотов, мог нахамить, причём не напрямую, но собеседник догадывался на кого направлены его слова. Это пожалуй, было единственным, что я делал по настоящему гениально. Особое раздражение во мне вызывали люди, имеющие достаток. Сытость и слащавость некоторых моих знакомых, которых как я считал на порядок ниже по сравнению со мной, вызывали во мне желание борьбы и я боролся с ними как Дон Кихот с ветряными мельницами, как с классом эксплуататоров — шёл в шахматный кружок, выбирал самого сытого и преуспевающего, но слабо играющего любителя шахмат, и, устраивал разгром и интеллектуальное унижение настолько мастерски, что противник уходил оскорблённым и долгое время не появлялся в шахматном клубе.
— Ещё, что вызывало в вас тогда раздражение?
— Особое раздражение во мне вызывали люди, занимающиеся творчеством, но не имеющие той большой эрудиции, которой обладал я сам.
— Странно. А почему вас раздражали творческие люди?
— Я сам не занимался творчеством не только потому, что «не хотел повторяться со своими гениальными двойниками». Ну и другие были причины.
(Психоанализ показал, что раздражение это было связано с тем, что он подсознательно чувствовал свою скромность, которая никак не могла сочетаться с манией величия, пылавшей в нём. Неоднократные попытки что либо сотворить сразу приводили его к сильному восхищению собой и отождествлению с авторами гениальных трудов, что он переставал работать. В целом, мой пациент с большим трудом мог доводить какую либо работу до конца и достигать поставленной цели.)
— Постарайтесь меня понять и будьте внимательны к тому, что я сейчас вам скажу. Есть личности, сознание которых, как поле, на котором проходят большие знания, проходят мимо и не вырастают. А есть личности, имеющие сознание, которое полем не назовёшь, так всего «три сотки и две грядки», но на них вырастают плоды — новые знания. Мысли этих личностей «ухожены» как у хороших садоводов. Именно эти «сытые садоводы» больше всего и раздражают вас? Не так ли?
(Пауза)
— Я об этом догадывался. В какие бы размышления я не пускался в конце концов я всегда грёб под себя. Да… Эти рассуждения всегда приводили меня к нежеланию что — то делать для других. Да, именно так. Да, я окончательно запутался тогда и развил в себе настолько сильную депрессию…
— Что не заметили, как открыли для себя мир пьянства и нырнули в него с такой же страстью и беспредельностью, как когда-то ныряли в чтение книг. Не так ли?
— Да, так. Всё это быстро сказалось на моей учёбе и привело к конфликтам с преподавателями и я был отчислен с последнего курса университета.