Звезды над урманом

Борисенко Олег

– Возьми с собой Аманжола, в бой не вступать, живыми собак неверных брать будем, – кивнул Исатай.

Заехав верхом в воду, осторожно пошли вброд. Кони, фыркая и выпучив глаза, испуганно смотрели на водную гладь. Но Мурзабек и Аманжол были опытными сильными всадниками. В бою они не раз разворачивали коней коленями, умели вовремя заставить их преодолеть чувство страха и подчиниться воле седоков.

Лошади, тихо фыркая, шли к середине. Джигиты направляли их к торчащим вешкам с тряпицами на том берегу. Течение на середине

Исиля¹⁸ было сильней, и всадников чуть сносило в сторону, но тут лошади начали выходить на возвышенность и остальное расстояние прошли без осложнений. Всадники замочили только шаровары. Сапоги же воины, предварительно сняв, провезли через шею на бечеве.

– Здесь они спали, – показав кнутом на примятую в ивняке траву, сказал Аманжол.

Мурзабек спрыгнул с коня и тщательно осмотрел следы на месте дневки беглецов.

– Там надо искать, – показал он на две юрты и запрыгнул в седло, – поехали.

Из юрты к ним навстречу вышла женщина в безрукавке. Она налила в пиалу кумыса и подала Мурзабеку. Тот выпил содержимое пиалы и протянул ее женщине. Вторым испил кумыс Аманжол.

– Здравствуй, женщина. Чье это стойбище?

– Еркен, муж мой, и сын Отар его хозяева. У них есть тамга охранная.

– Кто сейчас в юрте?

– Еркен, муж мой. Больной совсем.

– Урус¹⁹ проходил?

– Нет, орыса не было, да и откуда орысу тут быть?

– Бежало четыре раба, ищем их. Если придут, сына пошли за реку. А там кто во второй юрте подглядывает? Ну?

– Дочь моя Ботагоз.

– Ну-ка выйди.

Девушка вышла и остановилась у входа юрты, чтоб при малейшей опасности нырнуть обратно.

– Так не было урусов, женщина? – еще раз переспросил Мурзабек.

– Нет.

– Хорошо, – и, развернув коней, всадники рысью удалились в левобережную степь.

Отъехав от стойбища, Мурзабек повернулся к Аманжолу и, улыбаясь желтыми зубами, смеясь, как счастливый ребенок, сказал:

– Ай, Ботагоз, ай, сережки хороши! Сам мастер вэгул делал! Хороший мастер, молодец, и я его убью без мучений. Были, собаки, тут, но ушли днем. Ночью на том берегу их ждать будем. Берегом пойдут. Степь для них – смерть.

Глава 4

Когда стало смеркаться, вогул повел за собой беглецов. Он поступил иначе, нежели рассчитывали их преследователи. Вновь нарубив хворосту, беглые рабы переправились на правый берег реки чуть ниже по течению.

Отойдя в степь от поймы метров на пятьсот, присели передохнуть. Угор вновь достал стрелу из колчана, потер наконечник о волосы, привязал нить и, сбалансировав центр тяжести, определил стороны света.

Взглянув на звезды, сын урмана в уме просчитал понятные только ему расчеты.

– Айда за мной, – вставая, приказал

он.

– Ну, смотри, на тебя ведь вся надежа, – согласился Архип, поднимаясь.

Остальные беглецы, собрав пожитки и оружие, пошли вслед за вогулом и кузнецом.

Вскоре река осталась позади, начали появляться березовые околки и лесные продолжительные участки. Они выплывали из темноты как огромные черные горы. Вогул входил туда смело и, ловко обходя в кромешной темноте деревья, упрямо шел в понятном только ему направлении.

– Ну и куды ведешь-то, поясни нам, ведь не видно ни зги, – строго спросил Угора Архип, когда они расположились на привал посередине маленькой лесной полянки.

– К холодному морю, куды река течет, однако. Два ден, и опять речку встретим. Она петляет, мы прямо пойдем.

– Вот как утечет твоя река в другую сторону, и подохнем мы в степи, а то и нехристи догонят, – развалившись на сухих прошлогодних листьях, изрек Никита.

– Звезды-то какие, прям усыпано все. Токмо вот облака красоту портят, да месяц неполный, – рассматривая звездное небо и любуясь им, выдохнул Архип.

– Над урманом лучше, небо низко-низко, стрелой достать можно, – вздохнул Вогул.

Так и лежали эти уставшие люди. Бывшие рабы, а сегодня вольные, даже если и ненадолго, но свободные и счастливые. Лежали, закутав от ночной прохлады босые истертые пораненные ноги в овчинные безрукавки.

В темноте раздалось легкое повизгивание.

– Вот шельмы, догнали же, сучьи дети, – приподнявшись на локте, ища в темноте волчью стайку, усмехнулся Архип.

– Это не наша волка! Злой волка! Спина спиной вставай! – крикнул внезапно Угор и, схватив копье, выставил его перед собой.

Четверо беглецов, став спина к спине, выхватили сабли и копья, приготовившись к нападению.

Матерый вожак, оскалившись, обошел стоящих на поляне беглецов. Это был уже не мелкий степной волк, а крупный сибирский зверь. Следом, показывая клыки, проследовала и его стая, которая насчитывала особей двенадцать. Кольцо замкнулось.

Вожак повернулся к людям и замер. Замерла и вся стая.

По ночному небу плыли редкие облака. Поляну тускло освещал лунный свет, бросая зловещие тени от берез и осин.

– Как месяц закроет туча, волк нападать будет. Руби лапа, голова руби, спина, куда попадать будешь! Тока руби! А сейчас на луну не смотри, привыкай к темноте! – громко объявил Вогул.

Услышав человеческий голос, заметив, что тучка закрыла ночное светило, вожак вдруг громко зарычал и в три прыжка достиг группы людей. Но на лету напоровшись грудью на острие копья, которое проткнуло его и вошло вовнутрь, упал, обняв лапами древко копья, грызя его огромными клыками. Остальная стая последовала примеру вожака, кинулась с разных сторон на беглецов, но, попав под удары сабель Никиты и Аники и потеряв трех своих собратьев, временно отступила назад.