Звезды против свастики. Часть 1
Шрифт:
– Колись, что за траур?
– Ночью полк подняли по тревоге! – выпалила Машаня.
– Это я в курсе. И что?
– И отправили на учения.
– Всё равно ничего не понимаю, – нахмурился Глеб. – Учения для военных людей – дело привычное.
– Так все думают, что это ты нарочно подстроил, дядя Глеб, – дерзко взглянула ему в глаза Машаня.
– Понятно, – вздохнул Глеб. – А если я тебе скажу, что этого не делал, ты мне поверишь?
– Поверю! – обрадовалась Машаня, повисла на шее и поцеловала в щёку.
– Будем надеяться, что и остальных мне удастся убедить с таким
И опять сентябрь, Москва, начало Бабьего лета…
Теперь в коридорах Генерального штаба Глеб снова улыбнулся, вспоминая тот разговор. Убедить женщин в своей непричастности к ночной тревоге ему тогда удалось, хотя поцелуев он больше ни от одной не дождался.
Но вот улыбка скатилась в уголки губ, лицо начальника Генштаба стало сосредоточенным. Женщин он тогда убедил, да, а вот сам стал сомневаться и сомневается до сих пор. А знал ли о его поездке в Сибирь Жуков? По идее, не должен был знать. Так то по идее! А если знал? Получается, специально так его подставил? Паранойя! Чушь, он не параноик. Если кто и параноик, так это новоявленный ершов родственник, Галин. Что-то себе надумал и чуть драку не учинил. Было бы смеху: подполковник с маршалом подрался! Хотя участникам сего конфуза было точно не до смеху. Пришлось бы маршалу подполковника от трибунала спасать. А так – обошлось. Вовремя он Ерша через Наташу упредил. Тот звонил в Ялту, докладывал, что хотя попытка дать делу ход и была – всё-таки была! – предпринята, но они со Сталиным погасили огонь в зародыше. Кстати, при чём тут Сталин? По телефону он об этом спрашивать не стал. Но, видно, по-другому не получилось.
Глеб решительно толкнул дверь приёмной. Адъютант вскочил и подал команду:
– Товарищи офицеры!
Коротко поздоровавшись с находящимися в приёмной офицерами, Глеб прошёл в свой кабинет и тут же вызвал адъютанта. Отпуск кончился, началась работа…
– Глеб Васильевич, – прозвучал в трубке знакомый голос, – ты на месте? Хочу заглянуть в гости.
– Буду на месте, Иосиф Виссарионович, – ответил Глеб.
– Тогда жди, – Сталин положил трубку.
… – Извини, что пришлось вмешиваться в ваши семейные дела, – голос Сталина звучал мягко, по-дружески, – но ведь ты сам через Наташу попросил Николая взять дело под личный контроль?
Глеб кивнул.
– А он, – продолжил Сталин, – поразмыслив, пришёл с этим ко мне. Я думаю, он поступил правильно. Вдвоём мы одновременно могли контролировать и военное ведомство, и службу безопасности без привлечения лишних людей. Вот и Михаила задействовать не стали, посчитав это излишним. С другой стороны, учитывая количество «доброжелателей» в указанных силовых структурах, пускать дело на самотёк было опасно, что вскоре и подтвердилось. Пошёл слушок о том, что некий подполковник якобы «начистил морду» – извини, это не моя формулировка, а всего лишь цитата – самому маршалу, а маршал ты у нас пока на всю армию один. Чуешь, куда метили, паршивцы?
Глеб вновь кивнул.
– И тебя бы дерьмом измазали, и через свата достали Николая. Но только мы с ним
Проводив председателя ГКО, Глеб в который раз подумал о том, что с товарищем Сталиным лучше быть в одной команде.
В своём кабинете начальник Главного оперативного управления готовился к назначенной аудиенции у начальника Генерального штаба, когда на столе зазвонил телефон.
– Жуков у аппарата!
– Здравствуй, Георгий, – послышался в трубке знакомый голос, – давно вернулся?
– Здравствуй, Костя, – ответил Жуков, – вернулся сегодня утром.
– Надо поговорить, – сказал Рокоссовский.
– Сейчас вряд ли получится, – засомневался Жуков, – на 16–00 вызван к Абрамову, а мне ещё надо подготовиться. Может вечером?
– Нет, – в голосе Рокоссовского настойчивость смешалась с тревогой, – поговорить надо обязательно до твоего визита к Абрамову.
Жуков нахмурил брови:
– Хорошо. Полчаса нам хватит?
– Постараюсь уложиться, – заверил Рокоссовский и назвал место встречи.
– Почему в парке? – спросил Жуков, пожимая Рокоссовскому руку, – Что, всё настолько серьёзно?
– Достаточно серьёзно, Георгий.
– Слушаю тебя, – поджал губы Жуков.
…– Таким образом, у Абрамова могло сложиться мнение, что ты специально отдал приказ начать учения, в то время как маршал гулял на свадьбе Петра Ежова, чтобы его подставить.
– Мнение, говоришь… – лицо Жукова было мрачным. – Я так понимаю, Костя, что подобное мнение имеет место быть у многих моих сослуживцев, как прошлых, так и нынешних. Может, и ты считаешь, что я нарочно подставил маршала?
– Я не знаю, Георгий, – честно ответил Рокоссовский, – и скажу прямо: знать не хочу. Я тебя предупредил, как друг.
– Ну, спасибо и на том, друг, – криво усмехнулся Жуков.
– По итогам внезапной проверки 5-я армия получила оценку «хорошо».
В конце доклада Жуков достал из папки и положил на стол перед Абрамовым лист бумаги.
– Представление на особо отличившихся офицеров 5-й арами о присвоении очередных воинских званий.
– Вы хотели сказать «о досрочном присвоении очередных званий»? – уточнил Абрамов, пододвигая к себе лист.
– Так бы оно и было, товарищ генерал армии, – согласился начальник ГОУ ГШ СССР, – если бы не одна фамилия…
– Что за фамилия? – удивился Абрамов.
– Подполковник Галин переходил в прежнем звании два года, – пояснил Жуков.
– Так может, мы его, того… сразу к генералу представим? – пошутил Абрамов.
– Я возражать не буду, – на полном серьёзе откликнулся Жуков. – Толковый офицер. Командир тамошней бригады похлипче будет.
– Ладно, оставим пока, как есть, – сказал Абрамов, подписывая бумагу. – А кто в 5-й армии чего стоит, я думаю, выясним в ближайшие месяцы. Так, Георгий Константинович?
– Так точно!
– У вас всё?
– Никак нет! – Жуков поспешно поднялся и принял строевую стойку. – Товарищ маршал, мне необходимо с вами объясниться!