Звезды против свастики. Часть 1

Антонов Александр Иванович

Галин перешёл на другую сторону стола, и оказался теперь как бы против своих позиций. Каким он видится оттуда, из лесного массива, маленький населённый пункт, у которого и своего названия-то нет, числится во всех документах как «Рабочий посёлок, станция «Узловая»». С юга лес подходит к посёлку ближе всего. Там, в районе лесозавода и была отбита этим утром первая атака. К северу деревья постепенно отступают, оставляя на западной окраине, в районе маслобоен, раздолье для трав – выгон для скота. Дальше, огибая северную окраину посёлка, протекает река. Да какая там река! При нынешнем уровне воды – ручеёк. Но у этого ручейка очень топкие берега. – Вроде даже стихи получились. – И с юга, от лесозавода, и с запада, от маслобоен, равнина переходит в возвышенность. Вот на этой возвышенности

и расположен посёлок, а на самом верху – станция Узловая. И вот смотрит сейчас гер Каплер на это великолепие, и думает: как бы мне всё разом (посёлок, станцию и великолепие) essen, то бишь скушать, и при этом не подавиться? С севера атаковать – не вариант: вдоль реки топко, а обходить, так фронт растянешь, никакой дивизии не хватит. То же, кстати, касается и южного направления. Нет у Каплера резервов на фланговые охваты, нет, и точка! Остаётся в лоб: с запада по равнине и с юго-запада от леса. Направление на лесозавод вроде бы перспективнее, но там у русских, то есть у нас, есть, где закрепиться. Заводские цеха – естественные фортификационные сооружения. С запада у русских, то есть опять же у нас, в плане фортификации полный голяк. От маслобоен, не в пример лесозаводу, для обороны толку в разы меньше. Какие окопы успели понарыть – тем и будут довольствоваться. Да и фронт атаки с запада гораздо шире. Вот только по открытой местности топать и ползти (гусеницами, я имею в виду) придётся гораздо дольше. А как ещё перед русскими окопами и минное поле окажется? Горячо, гер Каплер, ох, как горячо! А будет ещё горячее, когда твои танки и БТР на это поле заедут! Так что я на твоём месте, группенфюрер, собрал бы всю имеющуюся артиллерию, да врезал по позициям противника, чтобы разбить, оглушить, разломать, а там и в атаку можно идти. Вот только артиллерии у тебя, по нашим прикидкам, для серьёзной артподготовки нет, или я ошибаюсь? Скоро узнаем!

Свой КП Галин расположил в подвале дома Дымбовского, бывшего владельца маслобоен, который в памятном для здешних мест 20-м сильно ратовал в поддержку поляков, через что был сначала арестован, а после подписания мирного соглашения выслан на историческую родину. Имущество мятежного пана конфисковали. Маслобойни перешли под управление сельхозкооператива, а добротный двухэтажный дом красного кирпича передали в ведение Наркомобраза Белоруссии. Сейчас в доме детишек, понятно, не было, как и жителей в посёлке – все срочно эвакуированы. А если кто и остался – носу на улицу не казали.

Верхние этажи Галин приказал не трогать – детишкам здесь ещё учиться, если пронесёт и здание не будет разрушено, а вот подвал с толстыми стенами и мощными перекрытиями как нельзя лучше подошёл под временный штаб бригады.

Как и рассчитывал Галин, артиллерийскую дуэль как минимум на одном участке фронта немцы русским проиграли. Одной дивизионной артиллерии оказалось явно недостаточно, чтобы и передовые позиции противника расчехвостить, и его собственную артиллерию подавить. Вышло всё с точность до наоборот. Как только артиллерия «мёртвоголовых» начала утюжить переднюю линию обороны защитников Узловой, и на гаубичную батарею, которая расположилась на территории недостроенного форта у северной горловины железнодорожной станции, и на приданный бригаде бронепоезд, что курсировал у её (станции) восточной горловины, стали поступать данные о расположении вражеских батарей, по которым был незамедлительно открыт огонь. Огрызнуться не получилось, и вскоре немецкие орудия замолчали.

В бессильной злобе Каплер опустил бинокль. Русский корректировщик огня полностью переиграл своих германских коллег, и всё из-за того, что занимал очень выгодную позицию. Каплер не сомневался, что вражеский НП находится на колокольне, горделиво возвышающейся прямо посреди посёлка православной церкви. Стрелять по ней (колокольне) средствами только дивизионной артиллерии – пустая трата снарядов: тут нужны осадные орудия, а их-то и нет. Придётся атаковать без должной артподготовки. Каплер отдал приказ.

Больше всего в жизни полковник Галин ненавидел духоту.

Потому, прикинув, что Каплер вряд ли станет тратить снаряды на бесполезную стрельбу по толстенным церковным стенам, сказал начальнику штаба бригады: «Ты в штабе главный? Вот и командуй! А я полезу на колокольню, буду ваши действия оттуда поправлять, если что не так пойдёт. Я туда на этот случай велел ещё одну линию связи провести». И ушёл. Так что вся артиллерийская дуэль была перед ним как на ладони. Теперь он следил в бинокль за тем, как немецкие сапёры ставят дымовую завесу. Это не страшно, ветер, как он заметил, меняет здесь направление каждые полчаса. Так что дым немцам шибко-то не подсобит. Другое дело, на каком направлении немцы организуют отвлекающую атаку, а на каком ударят всерьёз…

Каплер, если бы умел это делать, впал бы в отчаяние. И было от чего. Вторая волна немецкого наступления, как и первая, разбилась о русский волнолом и откатилась назад. Теперь оставшихся сил хватит ровно на одну полноценную атаку. Со стороны лесозавода не пробиться Его полуразрушенные цеха стали теперь непреодолимой преградой, плюс ещё этот чёртов бронепоезд! Но, как говорится: «JederNachteilhatauchseinenVorteil» (Нет худа без добра). Нашлось в русской обороне слабое место. Жаль, что выяснилось это, когда атака уже фактически захлебнулась. Вон там, в низинке, между маслобойнями и лесозаводом, трём танкам удалось ворваться на передний край обороны русских. Правда, там они и остались: три горы чадящего железа. Но зато и минного поля, которое русские успели поставить, позади них уже нет. Ну, или почти нет. Перед атакой туда всё же следует направить сапёров. Вот только как это сделать при свете дня, если дело до утра не терпит, и как вообще атаковать без предварительного удара по позициям противника? Каплер решительно взял в руки телефонную трубку:

– Соедините меня со штабом генерал-фельдмаршала фон Бока!

Командующий группой армий «Неман», генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок, сдвинув брови к переносице, смотрел на штабную карту. Стрелка германского наступления почти упёрлась в населённый пункт с надписью «Мосты». Ещё одно усилие – и брешь в обороне 5-й армии русских будет пробита, а значит и задача, поставленная перед его армиями Верховным командованием, решена.

Резкий голос начальника штаба вывел фельдмаршала из задумчивости:

– Ещё раз говорю вам, Каплер: справляйтесь своими силами!

– На проводе командир дивизии «Мёртвая голова»? – поинтересовался командующий.

– Так точно! – прикрыв трубку рукой, – доложил начальник штаба.

– Курт, попросите его подождать у трубки, а сами подойдите сюда.

Когда начальник штаба подошёл к столу, фон Бок спросил:

– Чего он хочет?

– Просит нанести авиаудар по позициям русских в районе станции Узловая, господин генерал-фельдмаршал! Утверждает, что после этого сможет взять станцию.

– Узловая… – Поглаживая подбородок, фон Бок смотрел на карту. – Правый фланг нашего наступления, в стороне от направления основного удара…

– Именно поэтому я второй раз отказываю Каплеру в просьбе, – пояснил начальник штаба. – Он ещё утром просил поддержать его авиацией.

– Если наши расчёты верны, – как бы не обращая внимания на слова начальника штаба, продолжил фон Бок, – то у 5-й армии русских нет больше резервов и, после того, как мы пробьём брешь в их обороне, Рокоссовскому ничего не останется делать, как затыкать дыру фронтовыми резервами, а то и снимать части с других участков фронта, так?

– Точно так! – подтвердил начальник штаба.

Фон Бок оторвал глаза от карты и посмотрел на генерала:

– А что, если не так? Что, если у Прошкина есть ещё резервы, или они на подходе? Вот что Курт: дайте Каплеру, чего он просит!

– Но, господин фельдмаршал…

– Когда Каплер возьмёт Узловую, то если даже у Прошкина и есть резервы, он их бросит против дивизии Каплера, вынужден будет бросить. Так что помогите Каплеру, Курт!

Прошкин и Жуков колдовали над картой, когда вошёл начальник разведотдела армии.