Звезды против свастики. Часть 1
Шрифт:
Королёв набрал в грудь воздуха…
Через час в том же кабинете, на том же стуле, где недавно сидел Королёв, расположился руководитель КБ-2 того же ГИКиРТ Вернер фон Браун. В отличие от импульсивного Королёва, фон Браун был спокоен, как только что пообедавший удав. Сидел ровно, за начальством глазами не водил. Покончив с вводной частью, Ежов, который в это время находился за спиной фон Брауна, произнёс, глядя в затылок инженера:
– Так что вас всё-таки связывает со шведским журналистом
Не поднимаясь со стула, Фон Браун сделал пол-оборота туловищем в сторону Ежова.
– Так вам, Николай Иванович, всё наверняка доложили ваши сотрудники? – лицо его при этом осталось совершенно спокойным.
– Доложили, – кивнул Ежов. – Но мне бы хотелось услышать об этом от вас лично.
– Хорошо, – коротко вздохнул фон Браун. – Мы были с Хансом приятелями, даже выпивали иногда вместе, разумеется, до той поры, пока он не навёл на меня пистолет.
– И всё? – уточнил Ежов.
– Я не очень понимаю суть вашего вопроса, – предпочёл уйти от прямого ответа фон Браун.
– Я имею в виду, не были ли вы осведомлены о том, что Улссон является офицером абвера?
Вот теперь фон Браун слегка дрогнул. Но только слегка. Пожав плечами, он ответил всё так же спокойно:
– Не буду скрывать, о чём-то я, конечно, догадывался…
– А вот Улссон на допросе показал, что представился вам именно как агент абвера, и как раз в тот день, когда передал вам письмо от Дорнбергера.
Фон Браун брезгливо поморщился, лицо его заметно побледнело, но он хорошо держался.
– Тогда он должен был рассказать и о том, что я не принял приглашения.
– На самом деле он сказал нечто иное, – продолжая буравить фон Брауна взглядом, – сказал Ежов, – но у нас есть сведения и из других источников, на основании которых мы сделали вывод, что вы действительно не были склонны к побегу.
Было заметно, что фон Браун с трудом сдержал вздох облегчения:
– В таком случае какие у вас могут быть ко мне претензии, ведь работой моей вы, кажется, довольны? Или, – фон Браун настороженно взглянул на Ежова, – мне хотят инкриминировать недоносительство?
– Могли бы, – подтвердил Ежов, – сложись обстоятельства несколько иначе. А так ценность вашей работы превышает ущерб от того, что вы сами назвали «недоносительством».
– То есть, у спецслужб ко мне претензий нет? – уточнил фон Браун.
– Будем считать, что нет, – подтвердил Ежов.
– Тогда к чему все эти вопросы?
– А вот к чему…
Ежов выхватил ближайший стул и уселся на нём верхом, лицом к инженеру.
– В Германию вы бежать не хотели – это правда. Но насколько охотно вы работаете на СССР? Подумайте. От правдивости ответа будет зависеть ваша дальнейшая судьба!
Фон Браун послушался совета и с ответом не спешил. То ли от раздумий, то ли от страха, на его лбу выступила испарина. Инженер достал
– Чёрт с вами! – решился он, наконец, на ответ. – Да, я не стремлюсь попасть в нынешнюю Германию, это вы верно подметили: не люблю, знаете ли, господина Гитлера, и всё, что с ним связано. Но и господина Тельмана я, поверьте, люблю немногим больше. И что получается? Мне, немцу, нет места на немецкой земле! Остаётся жить и работать в качестве иммигранта. Мне неплохо живётся в Петрограде. Я занимаюсь любимым делом и стараюсь делать его хорошо – иначе не приучен! Но есть вещи, которые меня беспокоят и не дают работать в полную силу…
Фон Браун замолк. Ежов подождал немного, потом решил прийти инженеру на помощь:
– Вас тревожит то, что ваши ракеты будут использоваться против немцев, так?
Фон Браун кивнул.
– Ну, что ж, – сказал Ежов. – Ваши откровения совпали с теми выводами в отношении вашей персоны, к которым пришли наши аналитики.
– И что это может означать? – вскинул голову фон Браун.
– Только то, что мы можем вам доверять, – улыбнулся Ежов. – Что касается вашей дальнейшей работы, то у нас есть к вам предложение. Только сначала ответьте вот на какой вопрос: как вы относитесь к японцам?
– К кому? – удивился фон Браун. – К японцам? Какое мне до них дело?
– Вот и хорошо, что никакого, – продолжил улыбаться Ежов. – В ближайшее время во Владивостоке открывается филиал вашего института, где будут создаваться крылатые ракеты для Тихоокеанского флота. Как вы смотрите на то, чтобы возглавить этот филиал?
Москва
– … И он согласился? – взмахнув трубкой, которая в последнее время всё чаще была пуста, спросил Сталин.
– Не только согласился, а, по-моему, ещё и обрадовался, – ответил Ежов.
– То есть вопрос с трудоустройством товарища фон Брауна решён? – спрятал в усах усмешку Сталин.
– На ближайшее время, да, – подтвердил Ежов.
– Как на ближайшее? Не понял… – насторожился Сталин.
– Есть у меня предчувствие, что через некоторое время мы, может быть, обменяем Брауна у американцев на один очень важный секрет…
– Ты опять про ядерную бомбу? – спросил Сталин. – Скажи, это что, действительно такое мощное оружие?
– Настолько мощное, – подтвердил Ежов, – что его и оружием-то назвать нельзя. Скорее это одна из ипостасей смерти для всего человечества, выпускать которую на волю никак невозможно.
– Ну да, помню, – кивнул Сталин, – оружие сдерживания, гарант от всех последующих мировых войн, и тому подобное.
– Ты ещё сомневаешься? – спросил Ежов.
– Да как тебе сказать? – опять взмахнул трубкой Сталин. – Не верить тебе, как ты понимаешь, я не могу, но поверить до конца мне тоже сложно. Я же, в отличие от вас, ничего подобного не видел.