Звезды против свастики. Часть 1
Шрифт:
– Не утруждай себя, – улыбнулся Кирилл, – Ты объяснился с командиром – для меня этого достаточно. Лучше скажи: в чём причина?
– Срочно потребовалось провести дополнительные испытания, – пояснил Неструев. – Нет, с вашей лодкой всё в порядке. Испытания касаются новой лодки – упрощённого проекта вашей, которая предназначена для запуска в серию, как эскадренная подводная лодка.
– На замену «Катюшам»? – уточнил Берсенев.
– Ну, да, – кивнул Влад. – На смену крейсерским лодкам типа «К» придут крейсерские лодки типа «КЭ». Перед окончательным утверждением проекта потребовалось кое-что уточнить,
– Понятно… Но ведь наша лодка, если я ничего не путаю, единственная в своём роде? – Кирилл пытливо посмотрел на друга.
– Так оно и есть, – подтвердил Влад. – Просто те параметры, которые потребовалось уточнить, у вашей и новой лодки совпадают. А в остальном ты прав: вам достался уникальный корабль. Но об этом мы поговорим, когда прибудем на место, в НИИ Подводного Кораблестроения.
Оставшуюся дорогу, пока машина добиралась до центра, а потом везла их чуть ли не через всю Петроградку, друзья посвятили частной беседе…
НИИПК находился в одном здании с НИИ Военного Кораблестроения при ГКО СССР. До недавнего времени оба института составляли единое целое. Однако условия задач, которые ставились перед создателями подводных лодок на текущий момент и, особенно, на перспективу, показали: одних КБ для их успешного решения будет мало, нужен отдельный институт.
Как и во всех учреждениях закрытого типа, знакомство с институтом началось с бюро пропусков, где вежливый сотрудник забрал у них документы, а самих попросил подождать на мягком диване, возле которого стоял низкий стол с разложенными на нём свежими номерами газет.
– Похоже, ждать придётся долго, – заметил Скороходов, беря в руки «Правду». На что Берсенев пожал плечами и потянулся за газетой «Спорт».
Документы им вынесли минут через десять. В каждый был вложен узкий лист тонкого картона, который напомнил Кириллу билет в кино: он также имел отрывной корешок, правда, не один, а два. Все три части пронумерованы. На самом пропуске, перечёркнутом с угла на угол жёлтой полосой, помимо названия учреждения, пропечатаны: дата посещения, ФИО посетителя, название и номер служебного удостоверения. Внизу две предупреждающие надписи: «Без предъявления указанного удостоверения личности пропуск недействителен!» и «Перед выходом сдать!» На крайнем корешке проставлена большая цифра «2», на другом большая буква «Д».
Расписавшись в получении, подводники вышли в вестибюль, где маялся в ожидании Неструев (Оказывается, по заведённым здесь порядкам, вход в бюро пропусков штатным сотрудникам института был заказан).
Корешок с цифрой «2» оторвали от пропусков при входе на второй этаж. Длинный коридор устлан ковровой дорожкой. По обе стороны немногочисленные двери с надписями. Возле каждой стоит охранник.
Возле двери с надписью «Сектор «Д»» Неструев остановился. После того, как от пропусков оторвали корешок с буквой «Д», дверь отворилась.
– Добро пожаловать в демонстрационный зал! – пропустив подводников вперёд, Неструев прошёл следом мимо посторонившегося охранника.
Демонстрационный зал был огромен и занимал, верно, пол-этажа. Оконные проёмы тщательно задрапированы плотными шторами. По стенам развешаны чертежи и увеличенные фотоснимки. На дальней
– Любуйтесь, товарищи! – Неструев сделал широкий жест рукой. – Всё в этом зале посвящено нашей, вернее, теперь уже вашей, «Светлане»!
– Светлане? – удивился Скороходов.
– Так уж вышло, что сдача проекта совпала с рождением дочери у ведущего конструктора. Потому отмечали оба события вместе, ну, и…
– Понятно… – улыбнулся Скороходов. – Спасибо, что ваш «ведущий» дочь Фёклой не назвал. Нет, нет, – заметив обиду на лице капитан-лейтенанта, поторопился оправдаться кап-три. – Лично я не против. Как вам, Кирилл Вадимович? Если есть «Катюша», почему и не быть «Светлане», а?
– А что, пусть будет! – великодушно согласился Берсенев.
– Ну, что, приступим к демонстрации? – сказал повеселевший Неструев. – Отвлекитесь от стен. Чертежи и фото – это так, для наглядности. Основное вот, прошу!
Все подошли к макету.
– Точная копия в масштабе 1:10! – Неструев явно гордился предметом демонстрации.
«Уж не сам ли Влад приложил к этому чуду руку?» – подумал Кирилл.
– Нравится? – Влад положил руку другу на плечо.
– Очень!
– Раньше макеты получались много хуже. И Михаил Алексеевич поручил мне найти подходящего мастера. И я его нашёл! А что? – Влад с вызовом посмотрел на Кирилла. – Думаешь, легко найти не просто рукастого человека, но и такого, который прошёл бы все положенные проверки? Ты же осознал, какая у нас секретность?
– Секретность у вас на самом высоком уровне, – согласился Кирилл. – Только думаю я совсем о другом… С ребятами понятно. Они, ты сказал, работают в КБ, и теперь ушли в море на нашей лодке что-то там проверять. Это нормально. Да и в звании они со мной одном, так?
– Так, – кивнул Неструев, начиная догадываться, куда клонит Кирилл.
– Так. А с тобой нет, не так. – Кирилл заглянул другу в глаза. – Ты вон и звёздочек на погоны больше нахватал, и встречаешь нас по приказу Рудницкого, и другие его поручения выполняешь. Колись, брат, в какие-такие начальники выбился?
Пока шла беседа, Скороходов неторопливо обходил макет. Дружеский трёп его интересовал мало, но и прерывать ребят он не собирался – время позволяло.
– Так в чём мне признаваться, когда ты меня сам практически расколол? – улыбнулся Неструев.
– Вот тут не понял… – нахмурился Кирилл.
– Ну, как же. Ты же сказал, что я выполняю поручения Рудницкого?
– Ну…
– Гну! Задачку практически решил, а ответ записать забыл. Порученец я. Офицер-порученец при персоне Рудницкого. Чего тут непонятного? И капитан-лейтенанта я получил, считай, автоматом. Когда прежний начальник института пошёл на повышение и был переведён в главк, его место занял Рудницкий. По этому случаю дали ему контр-адмирала. А разве может при контр-адмирале состоять в порученцах лейтенант, пусть и старший? Вот мне ещё одну звёздочку на погон досрочно и добавили. Так что завидовать тут вовсе нечему!