Звёзды светят всем
Шрифт:
– Логично, – согласился Восковцев.
– И ещё – как только чуть посветлело, снайпера чаще, чем раньше, стали стрелять по нам.
– Потери есть?
– Да, убиты два бойца из отделения, что одёжку на холода везли, и трое раненых.
– Не забудь написать их семьям.
– Уже приказал.
– А что твои снайперы, отсиживаются, что ли? – зло спросил комбат.
– Никак нет, товарищ майор, охотятся, есть успехи, – горделивым тоном ответил комроты.
– Бронебойщики прибыли?
– Да, буквально перед вами. С моим взводным
– Хорошо. А кто сосед?
– Старший лейтенант Мишин, воюет с сорок первого, имеет награды. Правда, бойцы у него разные – есть кадровые, но в основном заводчане-ополченцы, возрастные. Командир уверен в них, сказал, воюют не первый день, воюют умело и без страха.
– С танками приходилось иметь дело?
– Так они сами мастера по танкам, – широко улыбнулся Смирнов.
– Понятно, если фрицы попрут на них, пусть твои бойцы их танки поколупают, прорвутся – беда будет.
– Задачу понял, не пропустим, – заверил Восковцева комроты.
– Хорошо. Как у людей с боевым настроем?
– Нормально, знают, что отступать нельзя, – заверил Смирнов, но тут же добавил: – Правда, потерь много, подразделения укомплектованы на треть, а враг…
– Знаю, наши свежие силы прибудут со дня на день, – не дал ему договорить комбат. – Доведи это до каждого командира и бойца, – продолжил он, так как был уверен, что город, который носит имя советского вождя, фашистам не позволят сдать, а значит, будут задействованы резервы.
– В таком случае можем и погнать фрица, – развеселился Смирнов.
– Так и будет, но сейчас давай-ка на позиции, хочу посмотреть.
– Товарищ майор, может, фуражки оставим здесь, шапки имеются, а то снайперы… – не договорил Смирнов.
– Хорошая идея, – поддержал его только что вернувшийся от связиста Забарела.
– Передал? – спросил комбат.
– Да, с пояснениями, через пять минут будут у комполка.
Между тем Смирнов со словами: «Это старшина запасся для себя и моего посыльного», – достал из вещмешка, что лежал у стены, две новые шапки-ушанки.
– Правильно, не будем подставляться, – согласился комбат, и через минуту уже в шапках они направились в траншею.
Предрассветное небо тёмно-серым куполом лежало над разрушенным и продолжающим гореть городом. От медленно плывущих прямо над головами, обтекая чудом уцелевшие заводские трубы, густых облаков, насыщенных гарью и дымами, веяло тленом.
Но в разрывах облаков и дымов Восковцев увидел далёкое небо в холодных звёздах.
«Надо же, – подумал он, – они одновременно светят всем. Они безмятежны. Им всё равно, что здесь гибнут люди».
Вдруг одна звезда ярко вспыхнула и, пролетев по небосклону, оставляя за собой лишь след, исчезла в просторах Вселенной.
Восковцев вглядывался в лица и фигуры воинов, которые готовились к бою. Возможно, для некоторых из них он станет последним. Бойцы узнавали комбата и приветствовали его. Он охотно отвечал им, так как многих
– Товарищ майор, неужто фрицев за Волгу пустим?
Восковцев, узнав бронебойщика, недавно награждённого медалью «За отвагу» за подбитую немецкую бронемашину, остановился и уверенно произнёс:
– Сержант Сабаев, не пустим, они должны здесь найти свою смерть! Я уверен, мы очистим нашу землю от этой мрази.
– Да, да… – донеслось из разных мест траншеи.
Сделав небольшую паузу, прислушиваясь к этим голосам, Восковцев добавил:
– А тебе, сержант, желаю сегодня подбить уже тяжёлый танк и получить в награду орден.
– А если это сделает спец по немецким «котелкам»? – заулыбался боец, стоящий в другой нише, за плечом которого виднелась винтовка с оптическим прицелом.
– Это будет здорово, тем более что в этот раз их может быть больше, – поддержал снайпера комбат.
– Ничаво, если припрут, и энти их железки шибанём к чёртовой матери, можешь не сумлеваться, таварищ камандир, – со злостью в голосе пробасил могучего сложения боец, сидевший на ящике из-под гранат, неторопливо протирая тряпкой «двуногий» пулемёт Дегтярева.
– Ты только, Остап, не поднимайся во весь рост, а то напугаешь их своим видом, и они попятятся, – буркнул Шлыков, и все, кто был поблизости, в том числе и Восковцев, рассмеялись.
– Може, и встану, коли надобно буде гранаты дошвырять, – вновь невозмутимо пробасил Остап, чем вызвал новый взрыв смеха.
Не дожидаясь, когда смех утихнет, командиры, пожелав бойцам победы, пошли к бронебойщикам. Вскоре, посмотрев места их расположения и как они окопались, вернулись на командный пункт. Но не успели стряхнуть с себя окопную пыль, как послышались оглушительные разрывы артиллерийских и миномётных снарядов.
– Сейчас и «юнкерсы» [3] налетят, – сказал Восковцев, сменив на голове шапку-ушанку на свою фуражку.
В этот момент послышался вой пикирующих бомбардировщиков и сотрясающий землю грохот взрывов тяжёлых бомб.
– Хорошо, что люди основательно окопались, даже бронебойщики и те успели вырыть глубокие щели, – почти прокричал из-за непрерывного грохота Забарела.
Комбат молча кивнул ему в знак согласия, прошёл к вещмешку, аккуратно положил на него шапку-ушанку и направился в помещение со связью, где опустился на стул рядом со связистом, мысленно отметив, что здесь действительно не так шумно, и попросил:
3
«Юнкерс-87» – пикирующий немецкий бомбардировщик.