Звезды в моем сердце
Шрифт:
– Неужели ты думаешь, мне кто-нибудь нужен, кроме тебя?
Отец опустился на колени рядом со стулом матери и обнял ее. Они оба забыли, что на них смотрит их дочурка.
Поздним вечером, когда Гизела была уже в кроватке, она услышала крик. Утром она узнала, что ее мать, спускаясь по лестнице к обеду, оступилась и упала, пролетев вниз от первой ступеньки до последней. В ту же ночь преждевременно родился ребенок. Это был мальчик. И он, и его мать оба умерли прежде, чем солнце поднялось над холмами.
С того момента все переменилось. Сначала сквайр Мазгрейв словно умом тронулся, метался по дому, требовал
Гизела так и не узнала, как и где он познакомился с леди Харриет. Хотя Гизела была еще совсем ребенком, она стала подмечать, что леди Харриет все чаще и чаще к ним наведывается; она приходила без приглашения, по ее собственному выражению, «заглядывала на огонек», надеясь застать сквайра дома. Следовали затянувшиеся приемы в курительной комнате, где они болтали и смеялись без умолку, вечера, когда она приводила с собой нескольких друзей к обеду. Довольно часто леди Харриет принимала сквайра в своем доме.
И вот однажды наступил вечер, когда Гизела, сидя за фортепиано в гостиной, оторвала взгляд от клавиш и увидела их стоящими в дверях. Отец был пьян. Она сразу поняла это по глупому выражению его лица, по тому, как он качнулся, входя в комнату. Ничего необычного в этом не было, она спокойно отнеслась к такому состоянию отца. Но вот в леди Харриет произошла какая-то перемена. Гизела сразу почувствовала это, как только встала из-за фортепиано, застенчиво и немного неловко.
– Я… разучивала гаммы, – пояснила Гизела, как будто нужно было что-то объяснять.
– У нас с отцом есть для тебя новость, – сказала леди Харриет.
Гизела сразу догадалась, какая именно, – по голосу и по недоброму огоньку, мелькнувшему в глазах леди Харриет.
– Сегодня утром мы поженились.
Несколько слов ранили почти смертельно. Гизела не смогла произнести ни звука, а только стояла и молча смотрела на них.
– Ты не хочешь нас поздравить?
В голосе леди Харриет прозвучали удовлетворение и ядовитость одновременно, слова стегнули Гизелу как кнут.
– Нет, нет! Это неправда! Этого не может быть!
Девочка услышала свой голос – пронзительный и испуганный. Все это напоминало дурной сон – ночной кошмар, от которого она должна проснуться в любую секунду. Но когда она кричала, когда беспомощно переводила взгляд с одного на другого, она знала, что это правда. Папа женился на леди Харриет. Кто-то занял место ее матери!
Глава 2
Гончие мчались во весь опор, и Гизела, чувствуя на щеках бодрящий утренний ветерок с легким морозцем, летела за ними как на крыльях. Лошадь под ней была отлично вышколена, и они неслись галопом по пересеченной местности, легко перепрыгивая через все препятствия. Затем, оставив лесной массив слева, они выехали в открытое поле. Впереди мелькала стая гончих, алые куртки охотников ярким пятном выделялись на фоне голубого неба.
Захваченная преследованием, Гизела обо всем забыла, как всегда с ней случалось
Мимолетный интерес Гизелы перерос в любопытство. Нечасто кому-то удавалось превзойти ее в верховой езде. Она знала здесь каждый дюйм и немедленно оказывалась впереди тех наездниц, которые также обладали большим опытом и были столь же храбры.
Гизела чуть подстегнула свою лошадь. Незнакомка по-прежнему была впереди, не сбавляла темпа, и Гизела подумала, что похоже, будто она срослась со своим конем в одно целое. Сравнение показалось знакомым, и Гизела сразу вспомнила разговор двух фермеров в лавке Тайлера. Это, должно быть, та самая женщина, о которой они говорили, всадница, вызвавшая их восхищение настолько, что они вспоминали о ней почти с благоговением.
Теперь они неслись стремглав по скошенному полю с отлогим спуском, но Гизела так и не сумела догнать наездницу на сером скакуне. Именно в этот момент ее пронзила внезапная тревога – она вспомнила, что их ожидает впереди: там находилась очень высокая ограда, а за ней – коварный ров, что делало абсолютно невозможным благополучное приземление. Гизела знала только одно безопасное место для прыжка, но откуда могла знать о нем незнакомка?
Гизела подстегнула лошадь, которая и так скакала во весь опор и не могла больше ускорить шаг. Девушка со страхом увидела, что незнакомая женщина направила коня прямо к центру ограды. Гизела попыталась кричать, но из-за стремительной погони крик сорвался с ее губ и не достиг незнакомки.
– Остановитесь! Осторожно!
Слова замерли у нее в горле; зная, что теперь ничем не помочь, Гизела управляла своей лошадью, а незнакомка тем временем взяла препятствие. Конь и всадница мелькнули грациозным силуэтом и исчезли из виду.
Гизела поспешила перепрыгнуть через ограду в том месте, где, как она знала, было безопасно. Ее лошадь легко справилась с задачей и благополучно приземлилась по ту сторону. Гизела оглянулась и увидела то, что предполагала, – конь без всадницы мчался галопом по полю, а рядом со рвом лежало распростертое неподвижное тело. На секунду Гизеле стало жаль, что она отстала от охотников. Гончие умчались далеко вперед, и ее сердце было там, среди охотников, продолжавших травлю. Но чувство жалости и сострадания заставило ее поспешить к лежавшей на земле женщине.
Она подъехала к ней, спешилась и, опустившись на колени, осторожно перевернула неподвижное тело. Голова незнакомки откинулась на руку Гизелы. Ее лицо было таким бледным, лишенным какой-либо краски, что Гизела на секунду перепугалась, не сломана ли у нее шея. Но тут же убедилась, что тревожится напрасно – женщина дышала. Гизела осмотрелась вокруг, чтобы позвать на помощь. Поблизости никого не оказалось, только вдалеке постепенно затихал лай собак. Она вновь взглянула в лицо женщины, которую держала на руках, и увидела, как у нее затрепетали веки и она открыла глаза.