Звезды в волосах
Шрифт:
— О лошадях, о многом другом, — ответила Гизела. — У лорда Куэнби великолепные конюшни, мадам.
Императрица вздохнула.
— Ты не слишком словоохотлива. Что он тебе говорил? Он заметил, что ты красива? Попытался ухаживать за тобой?
Гизела почувствовала, как кровь хлынула к ее щекам.
— Я ведь выступала от вашего имени, мадам, поэтому, естественно, он решил, что я красива, — пролепетала она.
— И он сказал тебе об этом? — продолжала допытываться императрица.
— Да.
Из
Императрица улыбнулась.
— А что произошло потом? Графиня Фестетич не покидала свою комнату, болела. В доме никого больше не было?
— Никого, — еле выговорила Гизела.
Императрица нахмурилась.
— Странно, очень странно. Наверное, он решил, что, раз он в глубоком трауре по отцу, множество гостей будет неуместно. В то же время у него должны были быть причины пригласить меня одну. Не понимаю. Он дал какие-нибудь объяснения?
— Только то, что хотел поговорить с вами, — сказала Гизела.
Императрица вздохнула.
— Как неразумно я поступила, что послала тебя вместо себя. Мне казалось, что это все равно… Впрочем, не стоит говорить! Дело сделано! Бесполезно теперь жалеть о чем-то. Хотя в своей жизни я довольно часто жалею о , многом. Остается надеяться, что эта история не дойдет до ушей императора. В противном случае он будет шокирован и уязвлен.
— Не думаю, что лорд Куэнби станет вести переписку с императором, — сказала Гизела.
— Надеюсь, ты права, — ответила императрица. — Давай вместе уповать на то, что он позабудет обо мне и не станет рассказывать о моем посещении своим знакомым. А теперь мне только остается попросить тебя, дитя мое, тоже позабыть об этом. Ты обещаешь мне стереть из памяти любые мысли о том, что произошло с тобой за последние два дня?
— Постараюсь, — сказала Гизела. Она взяла протянутую руку императрицы и опустилась на колени рядом с кушеткой. — Я была счастлива служить вам, мадам, — произнесла она. — Для меня это была большая честь. Случилось то, о чем я не смела и мечтать.
— Уверена, что ты справилась со своей ролью превосходно, — мягко проговорила императрица. — И поэтому у меня есть для тебя небольшой подарок.
Она взяла со столика, стоявшего неподалеку, маленькую коробочку, обтянутую кожей. Гизела приняла ее из рук в руки, так и не поднявшись с колен. Внутри футляра, в бархатном гнездышке, лежала восьмиугольная звезда, точно такой формы, как те, что императрица одолжила Гизеле на время поездки, но только выполненная в виде броши.
— О, благодарю вас, мадам! — воскликнула Гизела. — Очень красивая вещь!
— Надеюсь, она будет иногда тебе напоминать обо мне, — сказала императрица.
— Я никогда не смогу забыть вас, мадам, — ответила Гизела.
Императрица наклонилась вперед
— Ты просто прелесть, — сказала она. — Когда я вернусь в Австрию, я обязательно навещу твоего дедушку и расскажу ему все о тебе, а потом я попрошу его пригласить тебя в гости, чтобы ты могла познакомиться со своими дядями и тетями, и многочисленными кузенами. Уверена, мне он не откажет и с радостью примет тебя в своем доме.
— Это было бы чудесно, мадам. А вы уверены, что они захотят меня видеть?
— Ну, конечно, захотят, — ответила императрица. — А еще я хочу, чтобы ты встретилась с герцогом Максимилианом — моим отцом и твоим тоже, маленькая Гизела. Он стареет, но все такой же красивый, все такой же веселый и беззаботный, как и раньше. Где бы он ни был, его везде с радостью принимают; но особенно счастлив он, когда бывает в своих любимых баварских горах — повсюду разъезжает на маленьком пони или поет песни под цитру. Я расскажу ему о тебе и уверена, он захочет повидаться с тобой.
— Прошу вас, мадам, только не забудьте, — взмолилась Гизела.
— Не забуду, — сказала императрица. — Обещаю тебе. Но я останусь здесь еще несколько недель, а потом поеду в Вену. Пройдет какое-то время, прежде чем я смогу попасть в свой дом в Поссенхофене, так что не жди приглашения слишком быстро.
Она улыбнулась и вновь дотронулась до щеки Гизелы.
— А теперь, дитя, ты должна простить меня, если я попрошу тебя отправиться домой. Сегодня к обеду соберется несколько новых гостей, и будет неразумно, если они увидят тебя. А вдруг кто-нибудь из них потом случайно проговорится при лорде Куэнби, что в Истон Нестоне была девушка, чрезвычайно похожая на хозяйку?
— Вы хотите, чтобы я уехала прямо сейчас? — упавшим голосом спросила Гизела.
— Это было бы разумно, — подтвердила императрица, — Моя горничная поможет тебе переодеться, а о карете я уже распорядилась, она будет ждать тебя, Императрица позвонила в золотой колокольчик, стоявший рядом с ней. Тут же раскрылась дверь, и в комнату вошла горничная.
— Помогите мисс Мазгрейв переодеться, — велела императрица. — И проследите, чтобы она обязательно поела перед дорогой. А теперь, Гизела, до свидания!
Она протянула руку, которую Гизела поцеловала, прежде чем встать с колен. А потом, совсем как ребенок, который не может справиться со своими страхами, Гизела воскликнула:
— Неужели я вас больше не увижу, мадам?
— Разумеется, увидишь, — успокоила ее императрица. — У меня есть свои планы относительно тебя, которым ты наверняка обрадуешься. Ну а пока мы с тобой предприняли очень рискованный шаг, и нам сейчас следует быть осторожными. Ты понимаешь меня?
— Да, конечно, — согласилась Гизела.