Звезды во мраке
Шрифт:
– Я тебе сначала уши обрежу, а потом твое мужское достоинство. Убить не убью, но и жить после этого вряд ли захочется.
– Аккуратнее, сержант. – Лейтенант зевнул, сел на транспортер и, достав аптечку, вколол еще себе один транквилизатор. – Не перестарайся…
Данька не ожидал ничего подобного, его чувство опасности почему-то промолчало. Поэтому удар для него оказался неожиданным. Он, упав на камень, ударился так, что зажившие ребра сразу вспомнили о прежней боли.
– Я ничего от вас не скрываю, все уже рассказал, – простонал Даниил. – Уходите, возможно, останетесь в живых, только, наверно,
– Но сначала я исполню все, что обещал. – Сержант навалился на парня всей своей тушей, хрипло дыша, и полоснул быстрым движением по правому уху. Даниила тоже учили так бить ножом, коротко, без замаха, но на себе такого он еще ни разу не испытывал. – Это тебе за моего брата!
Боль была настолько нестерпимой и неожиданной, что Данька закричал тонко и жалобно, а дальше уже ничего не помнил – на мозг упала темная пелена. Когда она развеялась, то все уже кончилось – лейтенант и сержант были мертвы. Офицера Данька застрелил из маленького пистолета, который забрал у девушки-мутанта, а когда его успел достать, так и не понял. Сержанта же отбросил к стене с такой силой, что переломал тому все кости.
Даниил сел на транспортер, его руки дрожали от напряжения, на глаза навернулись слезы, было обидно и неприятно и становилось с каждой минутой все хуже. Юноша даже не удивился, когда открылась дверь, и в туннель ввалился десантник с белым страшным лицом, словно чего-то подобного и ожидал.
Данька расстрелял в него остатки обоймы – последние два патрона, но десантник даже не остановился, пули не смогли пробить бронированный пластик. Пришлось, когда тот замахнулся прикладом, отбросить его к стене, как и сержанта, внутренним посылом.
Парень вытер потный лоб и недоуменно уставился на окровавленную руку, потом потрогал правое ухо, оно оказалось на месте: то ли сержант просто его пугал и надрез сделал неглубокий, то ли все зажило после того, как Данька впал в беспамятство. Правда, кровь все еще сочилась слабой струйкой, и это было неприятно. Тогда юноша сделал странное для себя усилие, и ранка затянулась.
– Останешься тут человеком… – пробормотал он. – Тебя скорее сделают покойником…
Даниил открыл дверь и увидел еще одного мертвого десантника, который лежал у дробилки, перешагнул через труп и направился дальше по туннелю. Двигаться почему-то было тяжело, каждый шаг давался с неимоверным трудом.
Внутри, в мерцающей пустоте, поднималась темной мутью застилающая мозг усталость и опустошенность. Данька прошел по знакомому туннелю до спального зала, никого там не нашел, взял продуктовый пакет из горки в углу, открыл его и, жуя, пошел к комбайну. Его покачивало. С каждым шагом нарастало ощущение, что он рассыпается, словно где-то внутри было нарушено нечто, делающее его цельным. Руки дрожали и на глазах становились меньше, мышцы исчезали. Похоже, его организм съедал ткани, чтобы подкормить мозг и сердце. Это было по-настоящему страшно!!! Похоже, болезнь нашла его.
Даниил грустно усмехнулся и отправился к холодильнику: всю бригаду вместе с бригадиром он обнаружил там. Мертвые тела кто-то аккуратно уложил в высокий штабель. Осталось узнать, кто это сделал…
Долго искать не пришлось. В боковом проходе возле отверстия,
– Непонятно все… – вздохнул юноша, ложась на землю, ноги больше не держали его. – Всего-то два дня назад, как отсюда ушел, а уже все умерли. Мне повезло, что прожил на пару дней дольше…
Он посмотрел вниз. В пещере все так же царила непроницаемая темнота.
Дрожь в руках передалась к ногам, а потом пошла по всему телу. Данька дрожал, и холод, жуткий холод, который шел изнутри, от которого нет спасения.
“Вот так и умирают… – горестно вздохнул он. – Тело становится слабым, мышцы исчезают, последним отказывает сердце, и все потому, что мы заняли чужое место и не готовы к инициациям. Они не изменили меня, оставили таким, как я и хотел, и теперь умру человеком, а мог бы выжить и стать монстром. Только выбирать пришлось между жизнью и вечным одиночеством. Хорошо, что все закончилось…”
Он вытянул ноги и уронил невыносимо тяжелую голову на камень.
– Ты прошел все испытания… – неожиданно раздался чей-то тонкий писклявый голос совсем рядом. – Я готов тебя принять.
– Кто здесь? – Данька недоуменно огляделся по сторонам, не поднимая головы, повел взглядом по пустоте. – Покажись!
– Мы нужны друг другу – без тебя я не смогу покинуть это место, а ты без меня умрешь…
Даниил недоуменно посмотрел на труп машиниста, больше здесь ничего не было.
– Кто ты? – повторил он еще раз.
В ответ раздалось какое-то шипение, тело машиниста вздрогнуло, и из него выкатился обтянутый белой кожей череп.
– Ну вот еще… – прошептал устало юноша. – Пугать-то зачем?
– Разве ты боишься? – прозвучало где-то рядом. – Это все остальные боялись, а ты спокоен. Почему?
– Наверное, устал жить и умирать и сейчас просто жду, когда придет смерть. И все-таки, кто ты? Может быть, ты и есть смерть?
– Когда-то нас было много, наши повелители исколесили с нами всю Вселенную, мы путешествовали между звездами. Разумные называли нас джиннами, и я не буду возражать, если и ты будешь называть меня так…
– Джинн? – слабо удивился юноша, вспоминая, откуда он знает это слово. Вспомнилась только пара детских сказок о всемогущем существе, исполняющем любое желание. – Это про тебя написано в наших сказках, что ты всемогущ и исполняешь любое желание?
Даже шептать было трудно. Во рту пересохло. Такая трата энергии казалась глупой, но разве умирать в одиночестве лучше? Что-то об этом говорил Грум. А… Когда ты начинаешь слышать ангелов, жить тебе осталось недолго.
– Глупое слово “всемогущ”. Нет существ, могущих все, даже те, кто создали нас, и те были ограничены в своей силе.