Звезды взаймы
Шрифт:
Цветная картина вспыхнула, как наяву – в вышитых бисером санях через барханы несли нас огромные собаки. Я слышал их дыхание и явственно различал скрип песка под широкими полозьями. А где-то в прозрачных небесах, ликующий, торжественный, звучал голос муадиба:
– …Благодаря полной приватизации источников пресной воды мы уже многократно увеличили эффективность экономики. Но нам есть куда развиваться! Теперь настал черед атмосферы и океанов!
– Давно пора, – решительно сказал Бинк.
– …Прошли времена имперского гнёта, когда запасы
– Теперь я спокоен, – подтвердил хоббит. А Васька от радости поперхнулся водой.
– …И галактическое сообщество, в лице своих лидеров, признало наши успехи. Как сказал старший помощник младшего секретаря посольства Соединённых Планет: «Уже близок час, когда Хахир-97 вольётся в лоно цивилизованных миров!» А я, сограждане, буду трудиться, чтобы этот последний час наступил как можно быстрее!
– Да здравствует наш любимый муадиб! – крикнул бомж.
– Да здравствует муадиб! – заорали мы в четыре глотки.
Пирожки доели.
Что было потом, вспоминается хуже…
Мир вспыхивал и переливался разноцветными красками. Лампы горели, как осколки солнца. Хотелось сделать что-то выдающееся – написать симфонию или совершить подвиг!
И мы заказали два литра крепкой настойки…
Кажется, пытались пить с роботом на брудершафт. При этом Васька называл его «Аллой» и нежно обнимал за станину. Дима танцевал стриптиз на барной стойке и чуть не раздавил розовых чёртиков – тех, что танцевали рядом. Мы с Бинком махали руками и спорили, кто первым долетит до потолка…
Выявить победителя не успели.
Потолок куда-то съехал вместе с крышей. И все оказались под тускнеющим вечерним небом.
Мы стояли посреди площади и пели гимн Хахира-97. Никто не знал ни единого слова, но мы очень старались и сочинили лишних десять куплетов.
Бомж сказал, что гарантирует нам своё покровительство – такие таланты не должны пропадать.
Тёмно-фиолетовое небо было вышито серебряным бисером. Оранжевые бегемоты порхали над городом.
В эту минуту мы твёрдо решили, что никуда не уедем с такой замечательной планеты.
Глава 5
Очнулся я от холода. Зевнул и перевернулся на другой бок. Лежать почему-то жёстко. Ну и постель – настоящий камень!
Я приоткрыл глаз и увидел, что не ошибся. Три тела покоились на выложенной гранитными плитами дорожке. Моё – было четвёртым. Яркая луна озаряла эту идиллическую картинку. Очень красиво. Но всё-таки холодно. И ещё было в этом что-то неправильное…
Я сам не знал, что. Тело отнюдь не возражало против горизонтального положения. Более того, настойчиво стремилось к нему вернуться.
Всё-таки разум взял верх. Я встал, выпрямился и сделал один шаг – как раз достаточно, чтобы помочь товарищу. Размахнулся и отвесил Ваське
Лубенчиков повернул голову, пытливо глянул в небо и выругался матом.
Совместными усилиями разбудили остальных. В ушах звенело. Мысли были гулкими и неповоротливыми. Как мы здесь оказались? Зачем? Но главный вопрос – какого лешего Бинк надел на руки кроссовки Димы?!
Тут таилась мистическая загадка – вроде квадратуры круга или утроения ВВП. Для наших умов она была непосильна.
Оставалось одно – вернуть кроссовки Капустину. Усилиями двоих человек кое-как их зашнуровать. И уже втроём вернуть к жизни Бинка. То есть целиком это сделать не удалось. Разум капитана спал. Но подгоняемое тычками под рёбра его тело вновь стало осваивать прямохождение – само по себе, без всякого участия мозгов! Наверное, это было чудо похлеще телекинеза.
В ту минуту мы не смогли оценить грандиозность эксперимента. Казалось очевидным – куда-то надо идти! И мы двинулись, пошатываясь и распугивая ночных птиц.
Воздух заметно остывал. Звёзды казались ледяными штырьками, на которых крепился темный купол неба. Ветерок был уже пронизывающим. В тонких летних штанах и футболках мы остро чувствовали каждое его дуновение.
Но это помогало вернуть ясность ума. И двигались мы всё быстрее. Хотя направление по-прежнему выбирали интуитивно.
За чахлым сквером обнаружился перекресток пыльных улиц. Мы свернули налево.
Собственно, с тем же успехом можно было идти и направо.
Никакого отличия. Никаких особых ориентиров. Везде – те же самые приземистые куполообразные дома. А таблички с названиями улиц отсутствовали.
Одно утешало. Я твёрдо помнил, что городок – маленький. Куда-нибудь мы обязательно придём!
На втором перекрестке замешкались. Не по своей вине. Три здоровенные твари рылись в мусорной куче. При нашем появлении они развернулись и подняли крупные лобастые головы. Застыли, всматриваясь маленькими, хищными гляделками. Мы тоже оцепенели.
У меня в памяти всплыл термин «песчаные собаки».
Да, сходство с собаками действительно имелось. Хотя весьма отдалённое. Размером каждый из монстров был не меньше телёнка. Туловища – поджарые. Длинные, очень мускулистые лапы – с когтями и перепонками. А главное – приоткрытые широченные пасти с торчавшими наружу клыками…
Мы чуть попятились, отступая в тень ближайшего дома.
«Псы» глухо зарычали. И самый крупный из них прыгнул с мусорной кучи, сразу оказавшись в считаных шагах от нас.
– …твою мать! – беззвучно выругался Капустин.
Мы медленно отступали. А чудище скалило зубы, приседая для второго прыжка. И тут произошло неожиданное. Влекомый под руки Бинк вдруг вырвался. Шагнул навстречу монстру.
Никто не успел среагировать. Только Васька издал приглушённый вопль ужаса. А Бинк хихикнул. И крепким армейским башмаком заехал твари прямиком в нижнюю челюсть.