Звонкая мелочь времени (сборник)
Шрифт:
Перепелиное яйцо
Каждый раз, когда десятилетняя дочка просила у Сержа подарочек, – а просила она часто, тот дарил Маришке какую-нибудь маленькую вещицу, коих всегда у него с собой было немало. То сережку с жемчужиной, то странную серую монетку с дырочкой, то камушек, похожий на воробушка, то муравья в янтарной капельке. А когда собирался в последнее плаванье, у него не оказалось ничего подходящего – и он, увидев глаза дочери, просто срезал со своего камзола пуговицу, медную, с птичкой.
Маришка знала: на «Чайке» у всех
– Балуешь ты ее, Серж, – не стесняясь девочки, заявил капитан. – Вырастет капризная, никто замуж не возьмет.
– Как же мне ее не баловать? Она у меня одна! – Отец подхватил Маришку на руки и закружил по пристани. – Вернемся в Тамбург – куплю дом на скале!
– Не загадывал бы, – привычно проворчал капитан.
А Маришка давно уже в мечтах жила в том самом доме: большом, двухэтажном, с пологой крышей, на которой солидно поскрипывал громадный флюгер – трехмачтовый корабль, про него папа сказал, что «таких не бывает».
Маму девочка совсем не помнила, ей казалось, что всегда в доме управлялась экономка – фрау Элли – и никогда не было иначе. Фрау громко топала по коридору, ругалась с булочником и молочницей, а еще заставляла Маришку вышивать крестиком и по десять раз за день мыть руки.
Когда отец приходил из плаванья, все менялось: никакого вышивания – понятное дело, и можно не заплетать косы, а бегать с хвостиком, и еще много-много всего.
А когда уходил – в их домике неподалеку от тамбургского порта становилось грустно и мрачно. Так случилось и в этот раз: не успела Маришка дойти до дома, как настроение испортилось. Ганс и Вольф, старинные приятели, звали играть в камушки, но ей не хотелось.
Когда прямо перед нею невесть откуда оказался бродячий серый кот, девочка отпихнула его ногой, еще и топнула вслед – ишь, животное! Под ноги бросается! Кот только жалобно мяукнул, глянул на Маришку зелеными глазьями и убежал.
Дома ее ждал обед, а потом до вечера вышивание вместе с фрау Элли. На следующий день испортилась погода, и даже если б девочка захотела, она не смогла бы пойти играть с другими детьми – дождь и сильный ветер были для фрау Элли достаточным основанием, чтобы не пустить хозяйскую дочку гулять.
Ночью разыгралась буря, и экономка долго не ложилась спать: молилась и причитала. А Маришка совсем-совсем не боялась, ни за себя, ни за отца – он ведь такой сильный!
Дождь шел еще несколько дней. Рыбаки не выходили в море, ждали – хотя и было понятно, что это начинается осень.
Иногда все же выглядывало солнце, тогда Маришка выходила на улицу и бегала вместе с соседскими мальчишками, играла с ними в пятнашки, в камушки, в прятки. Но дождь моросил все чаще, и ей приходилось вышивать, сидя у окна и лениво поглядывая время от времени на серый фасад дома напротив.
Однажды октябрьским утром в дом помощника капитана капера «Чайка» Сержа Монка постучал высокий хромой незнакомец в черном плаще. Маришка, проснувшаяся с час назад, но из вредности не сказавшая об этом экономке, прекрасно видела в свое окошко, как он подошел, дернул за веревочку, а затем до
– Ну разумеется… Ну что вы!.. Да, конечно же, мы любим животных…
Слов незнакомца девочка не слышала – он говорил очень тихо. А к тому времени, когда Маришка, одевшись, выбежала в прихожую, там кроме фрау Элли уже никого не было.
Только шуршало что-то в большой корзинке, стоявшей около дверей.
– Даже и не знаю, как я согласилась? – озадаченно воскликнула экономка. – Господин Серж наверняка будет недоволен. Но не выкидывать же его теперь!
Маришка видела, как фрау Элли прячет в передник монетку. Кто-то пришел и заплатил ей за то, чтобы она взяла корзинку.
Девочка заглянула внутрь и увидела влажные бусины глаз: в корзине сидел котенок. Он был такой милый, что девочка не удержалась и взяла его на руки. Ярко-рыжий, зеленоглазый, звереныш доверчиво потянулся к ней, и у Маришки в восторге быстро застучало сердце.
Она уже любила этого котенка.
Стоит ли говорить, что весь день котенок был рядом с нею и даже ночью девочка не смогла расстаться с новым другом.
Она гладила маленького зверя и шептала, что никогда его не бросит, обнимала и целовала, и ничего ей больше не было нужно.
А на следующее утро после того, как в доме появился котенок, Маришка обнаружила, что может творить чудеса.
Вначале она пожелала сладких булочек, и фрау Элли, никогда не покупавшая их, кроме как на Пасху, взяла у булочника сразу десяток.
Потом девочка захотела, чтобы было не пасмурно, и тучи, просвета в которых не заметил бы даже опытный астроном, за несколько минут убежали с небосвода, оставив место не по-осеннему яркому солнцу.
Немного поразмышляв и поэкспериментировав, Маришка поняла, что все дело в котенке. Если она загадывала желание, когда гладила звереныша, оно исполнялось, а в любое другое время – ну хоть обжелайся, все равно ничего не исполнится!
– Мари, ну как ты можешь! – Фрау Элли сощурила близорукие глазки. – Не бери булочку! Ты же только что гладила котенка! Иди вымой руки.
В голове у девочки появилась смутная, пока еще не оформленная мысль. Она привычно сбегала в уборную, где сполоснула руки в умывальнике и тщательно вытерла их полотенцем, не преминув затем построить рожицы перед единственным в доме большим зеркалом.
Почти весь вечер Маришка играла с соседскими мальчишками в камушки, и все ей удавалось – она с одного броска выбивала по две, а то и три дамки противника.
– Ну ты даешь! – в конце концов восхитился Ганс.
Ему месяц назад исполнилось тринадцать, после чего он дней пять ни с кем не играл – решил, что теперь совсем взрослый. А позже он подарил Маришке маленькое перепелиное яйцо, сказав, что оно волшебное и исполнит любое ее желание. А потом заявил, что пора бы договориться о свадьбе. Девчонка больно ущипнула его за руку и обозвала дураком, но потом несколько дней, до самого отцовского отплытия, ходила под впечатлением, поглаживая яйцо – наверняка не волшебное, а самое что ни на есть простое.