Звонкое эхо любви
Шрифт:
Криста, которой через неделю должно было исполниться двенадцать лет, прекрасно училась, была настоящим маленьким «книжным червем», имела необщительный характер и очень мало друзей. Тихий, замкнутый ребенок, предпочитающий общество бабушки и других взрослых общению с детьми своего возраста. Девочка была здоровой и исключительно умной, но эмоционально неустойчивой после смерти родителей, которую пережила в возрасте шести лет.
Кейт положила обе фотографии на колени. Кто из вас Мери Кейт? Почему я не узнаю тебя? Почему я не могу посмотреть на тебя и сразу сказать,
– Ты изотрешь эти фотографии прежде, чем мы приедем в Коринф, – сказал Трент, искоса взглянув на Кейт.
– Я знаю, но не могу оторвать от них глаз. – Она тяжело вздохнула. – Одна из этих девочек может оказаться нашей Мери Кейт. Почему же я не узнаю собственного ребенка? Наверно, нам следовало дождаться результатов ДНК и не затевать это сумасбродство. Но, клянусь, я бы сошла с ума, если бы мы остались в Мемфисе.
– Я тоже, – признался Трент. – Я сам нервничал, пока ждал.
– Когда мы будем в Коринфе?
– Осталось меньше двадцати миль.
Кейт сделала глубокий вдох и с шумом выдохнула.
– Оук Хилл Драйв, номер 1212. – Она посмотрела на часы. – Робин должна прийти из школы через тридцать минут. Может быть, нам удастся взглянуть на нее.
– Помни, что ни она, ни ее семья не должны заметить нашего присутствия.
– Я помню.
Трент изо всех сил старался сохранять спокойствие и самообладание как ради себя, так и ради Кейт. Они остановились через один дом от Оук Хилл Драйв 1212, возле здания, на котором висело объявление «Продается». Если у кого-нибудь возникнут подозрения, они скажут, что присматривают себе дом и остановились, чтобы осмотреть строение 1215. Холодный зимний ветер пробирал до костей, и Трент был рад, что надел тяжелое шерстяное пальто и кожаные перчатки.
Они бродили по двору и заглядывали в окна, одновременно следя за домом 1212.
Время шло. Чем дольше они оставались на воздухе, тем холоднее казался им ветер.
– Почему бы нам не погреться немного в машине? – предложил Трент. – Не знаю, как ты, но я замерзаю.
Обхватив себя руками в тщетной попытке согреться, Кейт кивнула.
– Правильно. Мне кажется, я отморозила пальцы на руках и ногах. И нос тоже.
Когда они подошли к «бентли», Трент заметил, что у дома 1212 остановился «бьюик» последней модели.
– Смотри, Кейт!
Она посмотрела на противоположную сторону улицы и, тяжело дыша, схватила Трента за руку. В ушах он слышал стук собственного сердца. Неужели сейчас он увидит свою дочь?
Из «бьюика» появилась высокая белокурая женщина. За ней последовали двое детей: мальчик лет восьми со школьной сумкой через плечо и тоненькая гибкая девочка в джинсах и коричневой кожаной куртке.
Кейт сжала Тренту руку. Они вышли со двора и ступили на тротуар. Изо всех сил стараясь принять непринужденный вид, они пристально рассматривали Робин Эллиот. Она была удивительно красивой девочкой. Когда она рассмеялась над тем, что ей сказал брат, у Трента замерло сердце: ее улыбка напомнила ему улыбку
– Она выглядит счастливой, – сказала Кейт.
– Она счастлива, это очевидно.
– Ты думаешь… в младенчестве она была похожа на Мери Кейт?
– У нее светлые волосы, хотя сейчас они цвета меда. И улыбка напоминает мне твою. Но возможно, я цепляюсь за соломинку, потому что хочу, чтобы она оказалась нашей дочерью.
Кейт положила руку на грудь.
– Я не чувствую этого здесь, в моем сердце.
Они смотрели на Робин, пока та не исчезла в доме. Некоторое время у них не было сил ни двигаться, ни разговаривать. Кейт положила конец бессмысленному ожиданию.
– Пойдем, – сказала она, – в такую погоду она уже не выйдет из дома.
– Ты права.
Они торопливо направились к «бентли». Трент включил двигатель и повернулся к Кейт.
– Мы будем в Шеффилде через час. Отсюда до него только пятьдесят или шестьдесят миль.
Кейт посмотрела на часы.
– Криста Фаррелл каждый день после школы ходит в публичную библиотеку – там работает ее бабушка. Мы должны попасть в Шеффилд до закрытия библиотеки.
Трент протянул руку и провел пальцем по щеке Кейт.
– Ты в порядке?
– Да, все хорошо.
– Ты подумала о том, что будешь делать, если ни Робин, ни Криста не окажутся нашей Мери Кейт?
– Я справлюсь. – Она посмотрела ему в глаза. – Ты должен знать, что я никогда не прекращу поисков нашего ребенка.
Несколько минут Трент сидел молча.
– Если это произойдет – проговорил он наконец, – если ни одна из девочек не окажется Мери Кейт, я хочу помочь тебе. Я хочу, чтобы мы вместе искали нашу дочь.
Кейт стиснула зубы и отвернулась. Он понял, что она старается справиться с нахлынувшими чувствами и делает отчаянные попытки не расплакаться. Черт! Он прекрасно знает, что она чувствует.
Нервы у Кейт были на пределе, когда они остановились на стоянке перед библиотекой. Многие дома в Шеффилде пустовали, и городок выглядел заброшенным, но кое-где были видны следы обновления. Пока они проезжали Юку, Чероки и Таскумбию, Кейт вглядывалась в фотографию Робин Эллиот. Перед ее глазами всплывал образ смеющейся девочки. Если Робин – Мери Кейт, почему не отозвалось ее материнское сердце?
– Ну что, будем ждать, когда закроется библиотека, или войдем? – спросил Трент.
Войти? О господи, неужели она сможет сделать это? Не возникнет ли у нее искушения заговорить с ребенком, рассмотреть ее, как жучка под микроскопом?
– Давай войдем.
– Ты уверена?
Кейт кивнула.
– Нам нельзя пристально смотреть на нее, и мы не должны разговаривать с ней. Поняла?
– Да-да.
Они вышли из «бентли» и направились в библиотеку. Небольшое помещение можно было охватить одним взглядом. Кейт открыла сумку и положила в нее фотографии. Затем обвела глазами зал и заметила маленькую девочку, в одиночестве сидевшую за столом. Она держала в руке карандаш, глядя в открытую тетрадь. Рядом на стуле лежал школьный портфель.