Звонкое эхо любви
Шрифт:
– Это была безумная мысль, – признался Трент. – Но я думал, что, может быть, когда-нибудь… – Он запустил руку в густые темные волосы, и у него вырвался смешок. – Черт, сам не знаю, что я тогда думал! Просто, покупая этот дом, я пытался сохранить частичку тебя.
– Сколько комнат наверху? – спросила Криста.
– Четыре спальни и три ванных комнаты.
– Больше, чем нам всем надо! Когда вы с Кейт снова поженитесь, то, конечно, будете жить в одной комнате. И у меня будет собственная комната. И у бабули. И еще будет спальня
Кейт и Трент смотрели друг на друга, изумленные необычным красноречием Кристы.
– А если мы с Трентом не поженимся? Если ты, я и Бренда будем вместе жить в этом доме?
Криста посмотрела на Трента.
– Но если у нас будет семья, Трент тоже должен жить здесь. Ведь так?
– Ты говоришь, что хочешь жить в Проспекте? – переспросил Трент. – Ты хочешь, чтобы мы стали твоими родителями?
– Наверное. Да, я думаю, что хочу этого. Но только чтобы мы не жили в Уинстон-Холле.
– Ты можешь жить в Киркендолл-Хаусе, – сказал Трент, – и можешь переделать свою комнату так, как тебе захочется. Но только от Кейт зависит, буду ли я жить здесь с вами или каждый день стану к вам приезжать.
Криста схватила Кейт за руку.
– Пожалуйста, Кейт, скажи ему, что он тоже может жить здесь.
– Криста, милая…
Девочка протянула руку к Тренту.
– Я придумала! Давайте заберем бабулю и останемся здесь!
– Тебе этого хочется?
– Очень! Это будет самым лучшим подарком в день моего рождения.
– Тогда мы так и сделаем. – Кейт посмотрела на Трента. – Ты согласен?
– Ничего не доставит мне большего удовольствия. – Одной рукой он обнял Кейт, другой – Кристу. Обе подняли на него глаза и улыбнулись.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На смену зиме пришла ранняя весна. Дни, проведенные с Кристой в Проспекте, пролетели быстро, и Кейт вернулась в агентство «Данди», а Криста – в школу в Шеффилде. Они перезванивались каждый день. Главной темой частых разговоров с Трентом была их дочь. Кейт была уверена, что Трент хочет сделать ей предложение, но делала все, чтобы не поощрять его, и даже чуть не сказала ему, что не хочет вступать в брак только ради ребенка. В глубине души она верила, что Трент любит ее и хочет жениться на ней, независимо от того, что Мери Кейт вновь вошла в их жизнь, однако ее не покидало ощущение неуверенности, всегда заставлявшее ее чувствовать себя недостойной Трента.
У Кристы начинались весенние каникулы, и Бренда собиралась привезти ее в Проспект на целых девять дней. Кейт изнывала от нетерпения. Она приехала в город раньше назначенного срока и целый день подготавливала Киркендолл-Хаус к приезду гостей. Трент пришел поужинать с ней, и вечер закончился постелью. Каждый раз, когда они встречались, Кейт становилось все труднее не признаться ему, как сильно она
Утром, перед тем как уйти, он обратился к ней с просьбой:
– Я хочу быть здесь с тобой и Кристой на время их визита.
– Ты можешь остаться, но тебе нельзя будет спать со мной, – полушутливо сказала Кейт. – Я не думаю, что Бренда одобрит это. У нее старомодные взгляды.
– Если придется, я буду спать на веранде, – сказал Трент. – Я просто хочу быть с тобой и дочерью. Мы потеряли так много лет, и теперь я не хочу терять ни единой минуты.
– Ах, Трент, Бренда сказала, что если этот визит пройдет так же хорошо, как предыдущий, то, по ее мнению, Криста будет готова переехать сюда навсегда.
Трент обнял ее, и Кейт почувствовала, что он не хочет расставаться с ней.
– В таком случае ты не думаешь, что нам следует принять некоторые решения, касающиеся нашего будущего?
– Не сейчас, Трент. Давай подождем и посмотрим, как все пойдет.
Она вновь оттолкнула его. Но рано или поздно ей придется принять неизбежное. Когда Трент сделает ей предложение – всего лишь вопрос времени.
– Куда мне поставить это, дорогая? – Тетушка Мери Белл держала в руках большой букет весенних цветов из сада Уинстон-Холла.
– В комнату Бренды, – ответила Кейт.
– Я хочу предложить Бренде пожить у меня в Уинстон-Холле, чтобы вы с Трентом могли остаться с Кристой.
Кейт застонала.
– Я знаю, что у вас добрые помыслы, но пожалуйста, не делайте этого.
Мери Белл фыркнула.
– Ты мать ребенка, и, если Бренда будет мешать тому, чтобы у Кристы возникло чувство близости к тебе, то…
– Давайте смотреть правде в лицо. Моя дочь, возможно, никогда не будет думать обо мне как о матери, зато в этой роли она может всегда видеть Бренду.
Мери Белл вздохнула и понесла цветы в комнату для гостей, предназначенную для Бренды Фаррелл. Кейт возобновила свое занятие – она застилала постель Кристы новым бельем желтого цвета, которое купила в Атланте. Она недавно узнала, что желтый – любимый цвет девочки, и ей хотелось, чтобы в комнате стало больше желтого.
– Вы где? – послышался снизу голос Трента.
– Мы наверху, – откликнулась Кейт.
– Я поднимусь, как только уберу продукты.
– Ты не забыл купить ее любимое мороженое? – спросила Кейт.
– Нет. И еще я купил кашу и молоко со вкусом клубники, которое она любит. Ты же дала мне подробные инструкции, дорогая. Перестань волноваться, все будет хорошо.
– Ничего хорошего не будет, пока вы не поженитесь, – громко заявила Мери Белл.
Молчание.
Скажи что-нибудь, Трент. Пожалуйста.
– Я буду очень благодарен, тетя, если ты не будешь вмешиваться не в свое дело, – одернул он Мери Белл.
Кейт перевела дух.
Мери Белл вошла в комнату Кристы и устремила на Кейт пронзительный взгляд.