Звоночек 3.
Шрифт:
Что касается взыскания убытков с преступника. Приоритетом системы исполнения наказаний является взыскание убытков, понесённых гражданами, прямо или опосредовано, в виде налогов на содержание органов охраны правопорядка, с преступника. Наказание в виде поражения в правах преследует исключительно цель наискорейшего возмещения убытков и совершенно не преследует цели мщения или устрашения. Поражение в правах может выражаться в присвоении статуса государственного должника с ограничением расходов прожиточным минимумом, лишением права на отпуск, ограничением свободы передвижения маршрутом на работу
В некоторых случаях защита от преступников возлагается на самих граждан, но органы охраны правопорядка и пр., обеспечивают взыскание убытков с задержанного гражданами преступника.
Например, карманники. Поймать их возможно только за руку, советская милиция такие преступления эффективно расследовать не может. С распоротыми сумками приходить в отдел и требовать возмещения ущерба не надо. Зато если поймаете кого за руку, то можете написать в заявлении при сдаче преступника милиции, что в кошельке был миллион.
Что нам это даёт? Мы будем точно знать, на какую сумму и каких совершено преступлений, на какую сумму и каких предотвращено преступлений и на какую сумму и каких раскрыто преступлений. Равно как и общий размер расходов на содержание НКВД. В идеале наркомат должен приносить прибыль. То есть обходиться народному хозяйству дешевле воров. Я закончил.
– А как же с убийцами быть, товарищ Любимов?
– спокойно спросил меня Сталин.
– Как мы сможем компенсировать убитого человека? Тем более, сразу? Как потом взыскать с преступника?
– Товарищ Сталин, а кто будет платить пенсию семье, потерявшей кормильца? Кто возместит государству ущерб за убитого работника, который до пенсии мог бы трудиться? Кто, в конце концов, оплатит патрон, которым палач застрелит убийцу? Между прочим, "Русская правда" Ярослава Мудрого предусматривала виру за различные преступления. Видимо, неспроста.
– Переводить всё в деньги просто аморально!
– возмущённо прозвучал ещё один голос, на сей раз женский.
– Если преступник знает, что его покарают смертью, он ещё двадцать раз подумает, прежде чем решиться на убийство. А если ему надо будет всего лишь отработать деньги, пусть и большие?
– И вам доброй ночи, товарищ Артюхина, давненько не виделись, Александра Фёдоровна. А насчёт убийц так скажу. Их стреляют, вешают везде, во всех краях, а они всё не переводятся. Как и другие нарушители закона. Так отчего не попробовать другой подход? С паршивой овцы хоть шерсти клок! Нет! Я ни в коем случае ни на
– Ра-ра-раазрешите?
– Щеглов, постучав в дверь и получив согласие, тихо-тихо вошёл в помещение.
– Доложите результаты, - эксперт ещё только открыл рот, а Берия, экономя время, уже предвосхитил его вопрос.
– До-до-докладываю, до-до-доставленный м-м-мне о-о-обра-азец о-о-один и-и-и в-в-взятый м-м-мной о-о-обра-азец д-д-два, со-со-со...
– фраза для Щеглова видимо оказалась слишком длинной, - со-со-со...
У меня при этих звуках чуть глаза на лоб не вылезли! Неужели совпадают?!
– Рожай уже не томи!!!
– не выдержал я.
– Соблюдайте порядок гражданин Любимов!!!
– отозвался Берия.
– Нэ волнуйтэс товарыщ Шэглов, пэрэдохнитэ, - одной фразой заставил всех замолчать Сталин.
Эксперт закрыл рот, сильно зажмурился, напрягся и, одним духом, быстро-быстро, скороговоркой выпалил.
– Совершенно не совпадают!!!
– Вот молодец! Это точно?!
– воскликнули я и Лаврентий Павлович одновременно.
– А-а-абсо-олютно! По де-де-девяти п-п-признакам! Ка-ак и п-п-положено!
– Вы свободны, идите, - с явной досадой отпустил Щеглова нарком.
– Теперь, когда мы абсолютно точно знаем, что я это я, - медленно и раздельно произнёс я, повысив в конце голос, - может, выключим к чёртовой бабушке этот тыканый фонарь?!
– Допрос ещё не окончен, гражданин Любимов!
– Да хватит уже, Лаврентий Павлович! Не понимаю вообще, на что вы надеетесь.
Свет потух и в глазах воцарилась тьма, которую разнообразили сжимающиеся от периферии к центру зелёные круги.
– Поддерживаю, - впервые выступил Орджоникидзе, - мы так ничего не добьёмся.
– Зачем нужна была эта спешка?
– воскликнул Берия.
– Вы нарочно не дали мне подготовиться к допросу!
– Лаврентий, помнишь весной 32-го года, ты не дал мне назначить товарища Любимова главным конструктором центрального КБ?
– спросил Орджоникидзе.
– Тогда ты тоже ему не доверял. А что в итоге? В итоге товарищ Любимов не работал по специальности целых два года! Да каждый день его работы на вес золота! И я не шучу! Ты сам прекрасно знаешь, что с 31-го по 33-й мы полностью обеспечили моторами ЗИЛ строительство драг для Колымского золотоносного района и в прошлом году поставили рекорд добычи, положив в казну больше, чем за все годы советской власти вместе взятые! Не считая всего прочего. Два года, Лаврентий! Не слишком ли мы дорогую цену платим за твои ошибки?
– Предлагаю рассмотреть в ЦК вопрос об освобождении товарища Берии от занимаемой должности, - хмуро заявил Киров.
– Я готов понести любое наказание, но клянусь всем, что мне дорого, дело с Любимовым не чисто! Он скользкий, как угорь и ни с какой стороны его не ухватить, но я нюхом чую, что он не наш, он действует по какому-то своему плану с неизвестными нам целями! Моя интуиция меня не подводила ни разу! Надо дождаться прибытия специалиста по гипнозу и поработать с Любимовым ещё раз!