Звоночек 3
Шрифт:
– Дальше... Ну что ж. Я остановился на том, с чем я могу справиться. Теперь третье. На следующую пятилетку партия планирует создание большого, океанского флота. Лично я считаю это огромной ошибкой, но против мнения партии не попрёшь.
– Вы так говорите, будто противопоставляете себя партии, - заметил Берия.
– Бросьте, Лаврентий Павлович, к словам цепляться!
– махнул я в сердцах рукой.
– Не первый год друг друга знаем. И кто чего стоит, понимаем. Вы спрашивали моё мнение, я его озвучил. Если бы участвовал в каком-то голосовании по этому вопросу, то был бы однозначно "против". Мы большая страна, верно, экономика у нас растёт, тоже верно. Но иметь флот на каждом ТВД, сравнимый хотя
– Партия решение приняла. Мы - бойцы партии, должны его выполнять, а не критиковать!
– жёстко возразил мне нарком.
– О чём я и говорю. Против партии не попрёшь!
– подвёл я итог, давая понять, что остаюсь при своём мнении.
– И как же вы решение партии собираетесь выполнять?
– делая акцент на последнем слове, задал вопрос Лаврентий Павлович.
– Честно сказать - не знаю. Для обучения личного состава "Большого" флота уже сейчас нужны большие корабли, способные ходить в океане. Наши линкоры на это, как показал Бискайский залив, не способны. Моряки задумали перестроить и ввести в строй "Фрунзе", впихнув в него дизельную силовую установку. Заодно и немцам нос утереть с их "карманниками". Вариант с дизелями им, видите ли, показался наиболее дешёвым и реальным! К тому же, позволяющим значительно повысить характеристики корабля, особенно автономность, что для океана актуально. А партия их опять поддержала. Расхлёбывать эту кашу мне.
– Что вы хотите этим сказать?
– я даже не понял, то ли это был блик от очков, то ли глаза наркома недобро сверкнули.
– Да, раньше я говорил, что возможно создание дизельных двигателей в несколько тысяч лошадиных сил. Сейчас мы можем рассчитывать, построив 16-16, примерно на 4 тысячи. Это очень хороший результат. Но силовая установка "Фрунзе" - сорок тысяч лошадиных сил, если не больше. А требуется ещё и повышение её мощности для увеличения хода. Значит, моторов 16-16 потребуется не менее десяти штук. В то, что мы сумеем создать силовую передачу для такого количества двигателей и обеспечить их нормальную работу я, простите, не верю. Есть ещё вариант. Иметь по одному дизелю на вал, но сверхмощных, от десяти тысяч лошадиных сил и выше. Теоретически это возможно, сделав 40-50 цилиндровый мотор размерности 160. Увеличить объём цилиндра мы уже не можем - внешние шатуны просто оборвёт или они будут такими тяжёлыми, что сбалансировать их с внутренними, будет невозможно. В любом случае, они хотят получить силовую установку для "Фрунзе" уже через год. Это равносильно тому, чтобы требовать от Циолковского через год запустить в космос ракету с человеком на борту!
– Считаете, что товарищ Циолковский фантазирует?
– с лукавой улыбкой задал вопрос Берия.
– Вам, гляжу, товарищ комиссар госбезопасности первого ранга, палец в рот не клади!
Берия, а вслед за ним и Меркулов, рассмеялись.
– Мы понимаем, что задачи перед нами стоят трудные, но решать их надо...
– Трудные?
– перебил я наркома.
– Я же сказал! Создать силовую установку для "Фрунзе" за год невозможно! Невозможно!
– Не понимаю я таких людей, товарищ Меркулов, - обратился к майору госбезопасности нарком.
– Не можешь - не берись. Зачем говорить товарищу Сталину, что можешь? Если трудности есть, так мы любую необходимую помощь окажем. Или уступи место другому, тому, кто сможет. Но сказать об этом надо прямо и честно сразу, не виляя хвостом. А назвался груздем - так полезай в кузов и не морочь людям голову.
– Сказать прямо, что не нужно и невозможно сразу, скажу честно, духу не хватило, - попытался я оправдаться.
– Но то, что работа будет сопряжена с огромными трудностями, и результата я гарантировать не могу - предупредил
– И вы, товарищ старший лейтенант, наверное, помните, что вам товарищ Сталин ответил?
– Берия, конечно и сам знал это, но добивался от меня, чтобы я цитировал вождя вслух.
– Да, помню. Товарищ Сталин сказал, что за четыре года мощность единичного дизеля такой схемы, выпускаемого советской промышленностью, возросла в двадцать раз, со 125 до 2500 лошадиных сил. Так что за год поднять эту мощность в четыре раза нам по силам, - пересказал я слова вождя и тут же их критически оценил.
– Но эта пропорция - чистая иллюзия не имеющая никаких реальных оснований!
– Да? А что ещё сказал товарищ Сталин?
– продолжал наседать на меня нарком.
– Сказал, что партия в этом вопросе мне доверяет...
– Вот, товарищ старший лейтенант! Это и есть то самое реальное основание, которого вы не видите! Обмануть доверие партии невозможно! Так что невозможное вам предстоит совершить в любом случае, но я бы на вашем месте, всё же создал бы дизель для "Фрунзе", - усмехнулся нарком.
– Потому, что при другом исходе последствия будут прямо противоположными.
– Да уж, положение. Надо было на пост наркома соглашаться...
– глядя на то, что Берия наряду с пряниками даёт мне понюхать и кнута, я решил не оставаться в долгу.
– Что вы имеете в виду, товарищ старший лейтенант?
– насторожился мой самый главный начальник.
– Мне предлагали пост наркома внудел, а я, дурак, отказался, - усмехнулся я в ответ.
– Сидел бы сейчас в этом самом кресле и расписывал последствия кому-нибудь другому.
– Не врёте, товарищ лейтенат, - внимательно глядя на меня, отметил Лаврентий Павлович.
– Не врёте. Потому, что такими вещами не шутят. Отчего же отказались? Чекистская работа не прельщает?
– Всяк человек на своём месте хорош. Мне бы к железу поближе. А вам, наоборот, к людям. Поэтому-то я вас и рекомендовал на пост наркома.
– Взгляни, Всеволод, перед нами птица высокого полёта! Орёл! Наркомов пока не назначает, но уже выдвигает кандидатуры! Уже боюсь сам себя спрашивать, вдруг он наркомов и обратно снять может? С Ягодой и Ежовым как-то неладно получилось, дело тёмное. Ценить надо доверие такого человека!
– Берия говорил шутливо-издевательски, а потом, жёстко, глядя на меня в упор, спросил.
– Так что ли, товарищ Любимов!?
– Не совсем, товарищ комиссар первого ранга...
– ответил я неопределённо.
– Постой, раз ты меня рекомендовал...
– Да, товарищ Берия, всё возвращается на круги своя, - не дал я закончить мысль наркому.
– Вы же хотели, чтобы мы работали как в старые добрые времена?
Берия расхохотался, а потом, внезапно прервав смех, просто сказал.
– Молодец. Только теперь у тебя выбора совсем нет. "Фрунзе" будет ходить под дизелями и точка. Работу начнёшь немедленно.
– Не начну. По крайней мере до тех пор, пока не будут освобождены все арестованные по "моему" делу. И не просто освобождены, а с компенсацией издержек, - вот здесь я уступать совсем не собирался, поэтому даже не попытался высказать свой ультиматум как-то помягче.
– В вашем деле ещё разбираться и разбираться. Но все необходимые вам для начала работ люди завтра же будут переведены обратно в Нагатинский лагерь. Работать будем параллельно каждый по своей линии. Вы - по железу, мы - по людям. Не беспокойтесь, дело поручено мной капитану госбезопасности Кобулову. Он грамотный чекист и сумеет всё разложить по полочкам. Хотя кое-кто из тех, кого вы просите освободить уже признались, что копали туннель чуть ли не в Бразилию и готовили побег, а вы вообще - гондурасский шпион. Так ведь вы выражаетесь, товарищ Любимов?
– начав приказным тоном, нарком в конце позволил себе шутливый вопрос.