Звонок из прошлого
Шрифт:
В вестибюле он тоже слегка задержался для того, чтобы глубоко вдохнуть в себя священный воздух этого дома и попытаться проникнуться его атмосферой. Здесь были ее частные владения, ее дом, ее «святыня», как она сама назвала его в суде. Входя сюда, Питер сильно рисковал оказаться за решеткой, но дело того стоило. Столь острым и непреодолимым был соблазн снова оказаться частью ее интимного мира. Он даже мог себе позволить вообразить, что вдыхает запах самой Полли.
Он принялся взбираться по лестнице, с одной стороны, подгоняемый чувством страха, с другой – стремясь насладиться роскошью представившегося ему момента.
В другой руке Питер держал нож.
Через пару минут он уже вступил в оранжевую полутьму чердачного этажа. На лестничную площадку выходила лишь одна дверь, та самая, которая, как было известно Питеру, вела в квартиру Полли. Сквозь щель под дверью пробивался тонкий лучик света. Она была дома. Она была одна. Наконец-то свершилось! Наступил решающий момент в его жизни. Питер сам не знал, что случится потом. У него не сложилось заранее никакого определенного плана. Столь счастливая возможность представилась ему слишком неожиданно, чтобы он успел обдумать хоть какой-нибудь план. Но одна вещь была усвоена им твердо: если кто-то и должен провести эту ночь наедине с Полли, то это он.
Он позвонил в дверь.
В квартире Полли слегка зашевелилась. Она была очень благодарна Джеку за то, что он так быстро вернулся. Она встала с постели, застегнула на все пуговицы свою ночную сорочку и пошла к двери. Вопреки своей привычке она не заглянула в дверной глазок, прежде чем начать откидывать цепочку.
Телефонная будка оказалась пуста. Джек ничего другого и не ожидал; охотники редко находят свою добычу в нужном месте, перевязанную розовой ленточкой. Шарить по округе тоже не имело смысла: кругом столько подъездов, затененных крылечек, потаенных лесенок, ворот, подворотен и прочих удобных мест, где можно спрятаться без всякого труда. Можно всю ночь убить на то, чтобы их обыскивать. Вот если бы сейчас у Джека в руках оказался прибор ночного видения, тогда другое дело, но Джек знал, что нужный инструмент в нужное время редко оказывается в нужном месте. Погруженный в глубокую задумчивость, он зашагал обратно к дому Полли. Повернув за угол, он неожиданно заметил, что дверь дома распахнута настежь. Он пустился бежать со всех ног.
Полли повернула ключ в замке, но прежде чем коснуться защелки, провела по глазам полой своей сорочки. Ее просто в дрожь бросало от одной мысли, как она сейчас выглядит. Глаза заплаканные, скорей всего, красные и припухшие. Но делать было нечего. Она открыла дверь.
Питер увидел в дверном проеме тень Полли, освещенную со спины слабым светом настольной лампы из комнаты. Ему даже показалось, что он слышал ее дыхание, когда гремела дверная цепочка. Но было слишком поздно. Он уже слышал за собой тяжелые шаги Джека, перескакивающего через ступени вверх по лестнице. Его враг вернулся слишком быстро. Питер быстро шагнул в темноту и распластался у стены так, словно хотел в нее врасти.
Дверь квартиры Полли открылась. Американец добежал до верхнего этажа и влетел в квартиру, не замедляя хода. В темноте он не заметил Питера, а Питер не стал его атаковать, хотя на секунду его и посетило такое желание. Убийство – не такая уж простая вещь. Дверь квартиры закрылась.
Питер минуту постоял, совершенно
47
А Полли в это время поцеловала Джека в губы, исполненная к нему чувства благодарности за то, что он попытался сразиться с Клопом и не оставил ее снова в одиночестве. Джек ответил на ее поцелуй, пытаясь в то же время успокоить свое дыхание и ощущая соленый вкус ее слез на своих губах. Она чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Джеку очень хотелось ее защитить, овладеть ею. В этот момент они с Питером, пожалуй, испытывали очень похожие эмоции. Но Джек отбрасывал от себя такие мысли, пытаясь противостоять чарам Полли.
– Я его не поймал, – сказал Джек. – Он ушел.
– Ты его никогда не поймаешь, – ответила Полли. – Он неуловим. Я уже пыталась это сделать множество раз.
Джек поднес губы к самому уху Полли.
– Ты никогда не думала о том, чтобы его убить? – прошептал он.
Вот так вопрос. Разумеется, она думала о том, чтобы его убить. Жертвы, как правило, только тем и занимаются, что думают об уничтожении своих преследователей. Полли тысячу раз желала, чтобы этот сумасшедший ублюдок наконец оказался мертв.
– Нет, Полли, я не имею в виду пожелание ему смерти, – уточнил Джек. – Я имею в виду настоящее убийство.
– Не надо шутить, Джек, – устало ответила Полли. – Ты сам не знаешь, что говоришь. Если бы ты знал, что значит быть жертвой, какое это ужасное состояние, ты бы не стал так шутить.
Джек нежно усадил Полли на кровать и принес ей ее наполненный стакан.
– Я не шучу, Полли. Я хочу убить его для тебя.
– О Джек! Если бы! – Она снова едва не плакала.
– Полли! – Голос Джека снова звучал твердо. – Я убью его ради тебя. Мне только нужно знать, кто он такой и где живет.
Голова Полли закружилась. Какая сладкая мысль! Просто нестерпимо сладостная! Знать, что Клоп умер. Что его наконец раздавили. Исчез навсегда. Что его больше не надо предупреждать, угрожать арестом, брать с него торжественное обещание навсегда отвязаться. Его просто больше не будет. Он перестанет существовать. Это как прекрасный сон. Но пусть сном и останется. Людей убивать ни в коем случае нельзя.
Джек знал, о чем она думает.
– Я военный, – сказал он. – Убийство людей – это моя профессия. Ничего особо трудного в этом нет.
– А если военные убивают людей, это законно?
– С каких это пор ты начала интересоваться законностью чьих-то действий? Когда я тебя знал, ничего подобного за тобой не водилось. Существует высший закон – вот что ты обычно говорила. А может быть, ты думаешь, что когда я убиваю иностранцев, все преступление которых состоит в том, что они живут в другой стране, то это законно? А преследовать слабых и запуганных женщин, разве это законно?