Звонок с того света

Александрова Наталья Николаевна

– Так точно... – тоскливо согласился майор. – Но ориентировка...

– А что – ориентировка! – не унималась начальница. – Ориентировки тоже люди составляют, а человеку свойственно ошибаться!

Она сурово насупилась, снова взглянула на арестованных и опять на майора:

– Ладно, Лицевой, устроим всем четверым очную ставку. Поглядим, кто из них больше подходит.

– Так точно!.. – оживился майор и повел Вику и Нику к милицейскому микроавтобусу.

Отделавшись от назойливой городской дамочки,

Иван Петрович Белкин вернулся к воротам имения, где его поджидал забрызганный грязью «газик» с водителем Николашей за рулем.

– В турбазу «Золотой петушок»! – распорядился капитан.

– Код «ноль один»? – робко поинтересовался водитель.

– Он самый! – с тяжелым вздохом ответил Иван Петрович.

Николаша выжал сцепление и погнал видавшую виды машину в указанном направлении. Он хотел бы задать шефу еще несколько вопросов – ведь далеко не каждый день в их тихих краях случаются такие серьезные происшествия, далеко не каждый день при невыясненных обстоятельствах погибают новые русские. А код «ноль один» на их условном языке обозначал смерть при подозрительных обстоятельствах.

Однако Николаша был человек дисциплинированный, а главное – он очень уважал своего начальника. И сейчас он видел, что его шеф глубоко задумался, и не хотел мешать неуместными вопросами этому тонкому и важному процессу.

А Иван Петрович, мрачно уставившись перед собой, обдумывал обстоятельства дела.

С первого взгляда дело было совсем простое, можно даже сказать – пустяковое.

Судя по тому, что он знал про Игната Сапрыкина, а также по рассказу этой городской дамочки, у Сапрыкина был мотив для преступления, а также была и возможность его совершить.

Мотив был самый простой и распространенный – личная неприязнь. Возможность также была – Игнат хорошо знал здешние места и, по словам свидетельницы, неоднократно проникал на территорию имения, чтобы устроить там скандал.

Кроме мотива и возможности, была еще такая немаловажная деталь, как склад характера. Игнат Сапрыкин был личностью антиобщественной, склонной к рукоприкладству и мордобою.

В общем, на первый взгляд все ясно: найти Игната, выяснить, где он был в момент убийства, и заставить его признаться в содеянном...

Однако в душе капитана Белкина шевелился червячок сомнения. Причем не просто червячок, а здоровенный червяк, можно сказать – целый уж.

Во-первых, одно дело – мордобой, и совсем другое – убийство... Что-то говорило капитану, что на убийство Игнат Сапрыкин не пойдет. Не по моральным соображениям, а исключительно по слабости характера. Проще сказать – трусоват Игнат для такого дела.

Во-вторых, кроме природной трусости, есть еще одна причина, по которой Игнат не годился на роль убийцы.

Насколько понял капитан сложившуюся ситуацию, Сапрыкин не так уж горевал по поводу своей утраченной избушки. Больше он это горе изображал, чтобы вытянуть из богатого человека денег на выпивку. И самое удивительное, что это ему до сих пор удавалось.

Так, спрашивается,

для какого черта ему убивать того, кого еще долго можно беспрепятственно доить? Зачем резать гусыню, которая несет золотые яйца?

Конечно, такие люди, как Игнат Сапрыкин, в большинстве случаев не задумываются о последствиях своих поступков, не просчитывают действия на несколько ходов вперед, однако тут ситуация простая, как грабли, и большого ума не требует: понятно, что, убив Баруздина, больше не получишь с него ни копейки!

Капитан снова тяжело вздохнул.

И еще одно его беспокоило в обстоятельствах дела.

Больно уж аккуратно ему подносили Игната в качестве подозреваемого. В двух шагах от места преступления лежал топор с его инициалами. Прямо, можно сказать, паспорт убийцы оказался на самом видном месте. Нет, в реальной жизни таких подарков не бывает!

– Прибыли, Иван Петрович! – сообщил Николаша, поставив машину на ручник. – Турбаза «Золотой петушок»!

Ангелина Сапрыкина находилась на боевом посту – возле плиты в пищеблоке турбазы.

– Капитан Белкин, – представился Иван Петрович и предъявил Ангелине свое служебное удостоверение. – Хочу задать вам несколько вопросов.

– Ничего не знаю, – ответила повариха, откинув прядь волос тыльной стороной ладони с распаренного лица. – Насчет того окорока, что я будто домой унесла, Прасковья все врет, она сама свинью на здешних харчах выкормила, а на других говорит...

– В чужом глазу соломинку мы видим, в своем не замечаем и бревна! – авторитетно проговорил капитан. – Но вообще-то я здесь совсем по другому делу...

– Ах, по другому! – Ангелина перевела дух, но тут же глаза ее подозрительно заблестели. – А по какому еще другому?

– Когда вы последний раз видели своего мужа Игната Сапрыкина?

– Бывшего! – уточнила Ангелина. – Бывшего мужа!

– Ну, пусть даже бывшего, – охотно согласился капитан. – Так когда вы его видели последний раз?

– Игнашку-то? – Ангелина расправила белый халат на объемистой груди. – Да хоть бы мне его век не видеть! Глаза бы мои на него не глядели! Всю жизнь он мне, поганец, испортил!

– И все-таки, нельзя ли поконкретнее – когда и где вы его видели?

– С самого Рождества его не видела! – заявила повариха и снова поправила волосы. – Вот честное мое слово – с самого Рождества! А если хотите его найти... – она понизила голос и огляделась по сторонам, – только не говорите Игнашке, что это я вам сказала!

– Да не скажу, не скажу! – заверил ее капитан.

– Так точно вам скажу – у Тоньки он ошивается! У Тоньки из Больших Ухабов...

Перед отъездом капитан Белкин строго предупредил всех обитателей дома, чтобы не смели никуда выезжать. Дверь обсерватории он собственноручно закрыл на замок и велел ждать труповозку. После того как милицейский «козлик» уехал, натужно кашляя мотором, обитатели дома разбрелись кто куда.