Звонок с того света

Александрова Наталья Николаевна

Эта комната была похожа на ее собственную, только еще больше и не такая зеленая.

В глубине, возле окна, виднелся низкий кожаный диван, перед ним – стеклянный столик, на нем – ваза с фруктами.

Посреди комнаты стоял высокий худой старик в брюках, но без рубашки. В правой его руке была черная трость с серебряной рукоятью, которой старик раздраженно стучал в пол. Именно этот стук Надежда Николаевна услышала из коридора. Взглянув на Надежду, старик вскинул длинную костистую голову, как собравшийся клюнуть петух, и

проговорил раздраженным тоном:

– Сколько можно ждать! Вы думаете, милочка, что незаменимы? Да на ваше место очередь стоит! Огромная очередь! Стоит мне сказать Сергею, и вы будете на улице!..

– Но я... но я не... – попыталась вклиниться Надежда Николаевна, но старик ее не слушал, он продолжал:

– Где моя рубашка? Где моя чистая рубашка, я спрашиваю? Я опоздаю к обеду, а это недопустимо!.. Если вы думаете, что с одиноким старым человеком можно так обращаться, то поверьте, вас ждет разочарование! Серьезное разочарование!

– Но вы меня с кем-то путаете... – оправдывалась Надежда.

– Молчать! – рявкнул старик. – Не возражать! Не спорить! Ваше дело – молча выслушивать замечания и следить, чтобы такое больше не повторилось! Иначе в два счета вылетите на улицу! Где моя рубашка, я спрашиваю?

Надежда Николаевна поняла, что спорить со стариком бесполезно, легче подыграть ему. Тем более что она заметила на стуле справа от двери свежевыглаженную голубую рубашку. Она взяла ее и протянула старику.

– Давно бы так! – проговорил он удовлетворенно и добавил с совершенно другой интонацией: – Напомните мне, милочка, чтобы я сделал вам подарок к следующему Рождеству!

Поскольку до Рождества было еще очень далеко, Надежда Николаевна решила не спорить. Она воспользовалась изменением настроения собеседника и спросила:

– А где здесь столовая?

– Вы что – новенькая? – спросил тот удивленно. – То-то я смотрю, что ваше лицо показалось мне незнакомым!

– Так все же – где столовая?

– Выйдите! – воскликнул старик раздраженно, путаясь в пуговицах. – Вы же видите – я не одет!

Надежда Николаевна снова недоуменно пожала плечами и вышла в коридор. Кажется, этот дом полон каких-то чудаков...

Она прошла еще немного и наконец оказалась на широкой лестничной площадке, откуда двойная полукруглая лестница вела на первый этаж.

Надежда спустилась по этой лестнице и тут же увидела распахнутые двери, из-за которых доносились голоса и звяканье вилок.

Она вздохнула с облегчением и вошла.

Это, несомненно, была столовая.

На этот раз Надежде вспомнился не отель во Флориде, а замок какого-нибудь английского лорда.

Разумеется, в английском замке ей тоже не приходилось бывать, все ее впечатления основывались исключительно на фильмах из английской жизни. Фильмы были по большей части детективные.

Итак, как в английском замке, столовая была огромная, стены ее покрывали деревянные панели (кажется,

это называют мореным дубом), посередине столовой стоял огромный стол, накрытый белоснежной крахмальной скатертью, которой вполне можно было бы застелить летное поле небольшого аэродрома.

На этом крахмальном поле были расставлены тарелки из старинного бело-голубого фарфора и разложены серебряные приборы. Еще, разумеется, имелись вазы с цветами. Цветы, впрочем, были самые обыкновенные – не орхидеи, а ирисы и пионы разных оттенков.

Благодаря этим цветам и еще кое-каким отличиям комната, куда попала Надежда Николаевна, была все же похожа не на настоящую английскую столовую, а как бы на ее перевод, выполненный не очень аккуратным переводчиком.

Пожалуй, что особенно заметно отличало эту столовую от английского оригинала – это удивительно малое количество людей за столом.

Людей было всего трое.

Во главе стола сидел сам хозяин, Сергей Баруздин. Место справа от него занимала та самая нервная и угловатая женщина, с которой Надежда столкнулась в коридоре.

Впрочем, теперь она не казалась ни нервной, ни угловатой. Пятен неровного румянца на лице не было, оно приобрело мягкий персиковый оттенок (наверняка тональный крем, подумала Надежда), а вместо черно-белого шелкового костюма на ней было простое зеленое платье с квадратным вырезом.

– Познакомься, Надя, – проговорил Сергей, может быть, слишком жизнерадостным тоном, – это моя жена, Алиса. Алиса, это Надя Лебедева, мы когда-то вместе работали.

– Ах, уже Надя? – процедила хозяйка и пристально взглянула на Надежду. Видимо, то, что она увидела, несколько успокоило ее, и она добавила чуть мягче: – Очень приятно.

– А это Олег, он архитектор, дизайнер и прораб в одном лице, – представил хозяин третьего человека, сидевшего за столом, загорелого мужчину лет тридцати пяти, с коротко стриженными светлыми волосами и тяжелым подбородком. – Это он выстроил дом, в котором мы сейчас находимся...

– Разве этот дом еще не достроен? – искренне удивилась Надежда Николаевна.

– Ну, понимаешь, Надя, – пустился Сергей в объяснения, – в большом доме всегда найдутся какие-то недоделки, что-то, что нужно переделать или закончить. Вот этими недоделками Олег и занимается... ну, и еще кое-какими делами...

Алиса внезапно уронила нож. Лицо ее едва заметно дернулось, и Надежде показалось, что красные пятна проступают через тональный крем. Алиса закашлялась, налила в бокал воды из хрустального кувшина и торопливо отпила.

У Надежды мелькнула какая-то неясная мысль, но додумать ее до конца она не успела, потому что дверь столовой с грохотом открылась, и в комнату в инвалидном кресле въехал давешний капризный старик – тот самый, который распекал Надежду за нерасторопность.

Надежда удивленно взглянула на инвалидное кресло, но ничего не сказала.