Зыбучий песок
Шрифт:
– Боюсь, что нет. Чем меньше эти двое будут среди хронических больных, находящихся в худшем состоянии, чем они сами, тем лучше.
– Мы так и думали, – пробормотал Олифант.
– Перестаньте! Согласен, старый Джинглер так и будет мотаться между домом и больницей до конца жизни, но Рилли только двадцать два года, и он слишком умен, чтобы ставить на нем крест.
– Но он избил собственную мать.
– В некотором смысле она это заслужила, – вздохнул Пол. – И заметьте, его прислали к нам, а не в Рэмптон и не в Бродмур. Но мне некогда с вами спорить.
Займитесь этим прямо сейчас. Доктор Элсоп будет примерно через полчаса, и я попрошу его сразу
– Спасибо, – кисло пробормотал Олифант и вышел.
«Может, если бы я тоже проводил среди пациентов целые дни, я бы относился к ним так же, как он.» Пол покачал головой и взялся за бумаги.
Телефон зазвенел, как раз когда часы пробили полдесятого. Раскладывая бумаги по папкам – «без изменений, без изменений, без изменений», – Пол снял трубку.
– Это Натали, – произнес голос, – я иду в палаты. Пойдешь со мной к Арчин или будешь ждать Элсопа?
– Подожди. – Одной рукой зажимая трубку, Пол другой сгреб бумаги в ящик. – Я догоню тебя в женском отделении через десять минут, годится?
– О'кей.
Еще один стук: сестра Дэвис с записками от экономки.
«Спросить ее что ли, как прошла ночь? Какая бестактность! Но хоть для кого-то этот день солнечный. Что в бумагах?: Ничего срочного, слава Богу.
Список лекарственных назначений: не забыть сказать Элсопу об этом курсе флуфеназина; он нам может пригодиться. И это все пока.» Он оттолкнул стул, поняв вдруг, что ему срочно нужно видеть Арчин.
«Это имя ей здорово подходит. Надеюсь, она с ним согласится: Почему я так хочу пойти к ней сейчас, с Натали – почему не могу подождать, пока придет Элсоп? У меня полно работы. Ох, да потому что с ней случилось то, чего я всегда боялся:
замкнуться в персональной вселенной. Так или иначе, ее случай выходит далеко за рамки обычнного. Галлюцинации, мания преследования, патологическая летаргия, весь этот список симптомов может означать что угодно – у человека не так уж много способов сойти с ума. Это как жар – вызывается самыми разными болезнями.
Интересно, радовался бы терапевт, если бы получил скачущую температуру, не похожую ни на грипп, ни на корь? Господи, это место творит ужасные вещи с моим чувством юмора.»
10
Поскольку Чент первоначально проектировался не для больницы, располагался он неудобно и бестолково. И если центральный корпус, отданный под нужды администрации, аптеку и квартиры для живущего в больнице персонала, был еще более-менее компактным, то палаты для легких больных в полном беспорядке оказались разбросанными по бывшим детским, картинным галереям, курительным, оружейным и Бог знает каким еще комнатам, а сестринские находились в бывших конюшнях, отделенных от главного здания мощеным двором. Только отделение для буйных достраивалось позже и получилось относительно функциональным. Таким образом, самый короткий путь из его кабинета в женское отделение, где он договорился встреититься с Натали, проходил через мужские палаты.
Он шел и чувствовал, как улетучивается то превосходное настроение, в котором он вышел из кабинета Холинхеда.
«Наверное, я не гожусь для такой работы. Один вид этих несчастных скручивает меня, как пальцы в кулаке.» В палатах стоял шум – со всех сторон раздавался топот, громкие голоса и визг прачечных тележек. Среди общего гама неслышно бродили несколько пациентов в пижамах, похожие на детей, которых за какую-то провинность оставили на целый день в постели. Это, однако было не наказанием, как считали больные, а
«Но какие объяснения могут соперничать с легендами? Они будут считать это наказанием до второго пришествия. Эксперты пишут о школьном фольклоре: дети лелеют суеверия, ритуалы, традиции. А сумасшедшие изобретают свои собственные.» У одного из окон, тупо глядя в пространство, стоял человек, половина лица которого каждые десять секунд дергалась в уродливом тике – это был Чарлингтон, отрешенно ожидавший приговора Элсопа. На приветствие Пола он не ответил.
«Не стоит усилий, что ли? А что стоит усилий в этой обстановке: безобразная краска на стенах, пол в разномастных заплатах, кровати, притиснутые друг к другу. Если крыс запереть в тесную клетку, они начнут пожирать своих детенышей.
На месте пациента я бы специально что-нибудь натворил, чтобы меня заперли в боксе. За восемьдесят квадрарных футов одиночества, отдал бы все, что угодно.» Он нашел Натали на площадке между первым и вторым этажами корпуса для буйных в конце прохода, ведущего в женское отделение. Она разговаривала со старшей сесторой Тородей и сестрой Уэллс. Пол остановился в стороне и стал ждать, пока они закончат.
«Наверное, имя делает нашу экономку такой основательной [4] .» Любая больница представляет собой арену непрекращающейся войны за сферы влияния между самыми разными группировками; грызутся между собой медицинское начальство и больничный секретариат, иногда призывая в поддержку внешние силы, вроде попечительского совета или даже министерства здравоохранения; причной раздора может быть что угодно – от таких важных проблем, как цвет, в который надлежит перекрасить канализационные трубы, до чистого абсурда, когда в маневры вовлекаются даже пациенты, например, тихая, но непрекращающаяся грызня из-за публикаций в солидных медицинских журналах. Покидая учебную больницу, Пол надеялся, что ему не придется больше наблюдать ничего подобного, но оказалось, что Чент страдает тем же недугом, только в гораздо более тяжелой форме.
4
Фамилия произведена от англ. «thorough» – «основательный, дотошный».
«Лучше бы Элсоп не говорил, когда я только приехал, что эта работа – идеальная база для начала публикаций. Что в двадцать восемь лет я знаю такого, что могло бы заинтересовать журналы? Историю странной девушки, которую мы назвали Арчин?
Может, и подойдет. Не придется ломать голову над темой диплома. Но не хочется.
Для меня пациенты – все еще странные, все еше личности. Вот когда они станут просто историями болезни, может тогда…» Старшая сестра ретировалась. Пол двинулся к Натали и сестре Уэллс.
– О чем вы тут?
Натали поморшилась.
– Экономку волнует, что у нас больная без удостоверения личности. Может она в чем-то замешана? А может ее ищет полиция? А не взять ли у нее на всякий случай отпечатки пальцев?
Сестра Уэллс, худая темноволосая женщина, которой Пол симпатизировал с первой же встречи, сочувственно улыбнулась, продемонстрировав крупные лошадиные зубы, и направилась к палате, куда вчера поселили Арчин. Пол двинулся вслед за Натали и тут неожиданно вспомнил: