...А что будем делать после обеда? (сатирические рассказы о маленькой стране)
Шрифт:
Вначале это было не более, чем мгновенное озарение президента Верховного совета Всееврейского собрания, директора Липовица. По случаю своего ежегодного объезда Израиля он посетил одно из самых южных поселений — "Акционерное общество обработки глинозема" в пустыне Негев. Там ему попался на глаза один работник, загружавший свой грузовик мешками, набитыми колотым стеклом.
— Вы только посмотрите, какой чудесный звук, — увлеченно заметил директор Липовиц, и его глаза вспыхнули. — У меня идея, — поделился он со своими провожатыми. — Как обстоят дела
Личный референт достал из своего портфеля карту Соединенных Штатов.
— Рекордные пожертвования, — сообщил он с готовностью. — В прошлом году они собрали свыше десяти миллионов долларов.
— Неплохо, — сказал директор Липовиц, — но могло быть и лучше. Что вы скажете, господа, если завтра мы вручим всемирно известному бостонскому филармоническому оркестру мешок этого чудесного звука. Такой символический подарок с музыкальным смыслом, да еще из святой земли, оркестр, вероятно, еще никогда не получал.
Господа были в восторге. Такая эффектная пропаганда среди еврейских любителей музыки в США могла бы сотворить чудеса. Радость всемирно известных бостонских филармонистов при виде почтальона с мешком битого стекла должна была быть невообразимой.
— Почтальона? — наморщил лоб Липовиц. — Вы действительно полагаете, господа, что я отправлю такой подарок по почте?
Господа услужливо склонились. А Липовиц уже слетел с тормозов.
— Этот мешок должен быть доставлен в концертный зал Бостона самым настоящим израильским грузчиком в национальных одеждах!
И прежде, чем господа разразились восторгами в увлеченном порыве, директор указал на одного истощенного рабочего восточной наружности.
— Он повезет подарок.
— Когда?
— Завтра же! Я отвожу на всю операцию два дня!
Директор Липовиц был не только человеком слова, но и дела. Спустя всего двадцать пять минут Салах Сабати, избранный грузчик, с заграничным паспортом, с разрешением на выезд, командировочными в иностранной валюте, въездной визой, получал последние ценные указания.
— Г-н Сабати, — было ему заявлено, — мы поручаем вам передать наилучшие пожелания от нашего имени и от имени еврейских любителей музыки со всего света. Вам надлежит немедленно выехать в Бостон, чтобы вручить главному дирижеру этот звуковой подарок.
— Но почему я? — вопрошал Сабати в паническом ужасе. — Что я такого сделал?
— Ничего, дорогой друг, ты только не беспокойся. Тебе предстоит долгая дорога. Чтобы еще больше увеличить эффект от нашего пропагандистского мероприятия, мы полетим в Бостон через Вашингтон.
Салах Сабати настаивал, однако, на том, чтобы сходить домой и поужинать крепко наперченной пищей, дабы не растревожить свою заботливую супругу.
Этому, конечно же, следовало воспрепятствовать. И отчаянно упирающегося грузчика затащили в машину, где по обе стороны от него уселись двое упитанных чиновников.
Далее операция проходила без каких-либо происшествий. Только перед самым аэропортом во время неистовой гонки кто-то из расфуфыренного
Проход на посадку, — моторы уже ревели для прогрева, — и празднично одетый Салах Сабати в сопровождении директора Липовица и тринадцати чиновников поднялись по трапу в самолет.
— Каждая минута на счету, — заметил директор Липовиц и обратился к пилотам. — А сейчас — полный газ, и на Вашингтон.
* * *
После промежуточных посадок в Афинах, Сингапуре, Маниле и Токио самолет пересекал океан. Полет проходил относительно спокойно, только Салах Сабати, сидя на корточках на полу, постанывал и непрерывно требовал пить. Прививка от оспы, которую ему запоздало сделал в Стамбуле один из представителей министерства здравоохранения, вызвала повышение температуры.
Директор Липовиц сидел рядом с пилотами с часами в руках и постоянно напоминал им, чтобы летели быстрее.
После посадки в Лос-Анжелесе директор Липовиц сел со своими сопровождающими в большой лимузин, и делегация отправилась в путь, чтобы как можно скорее попасть в американскую столицу.
Салах Сабати ехал свободно и расслабленно с мешком с подарками за плечами. Через несколько километров он обернулся и спросил:
— А мы скоро будем в Хайфе?
— Мы едем в Вашингтон, — бросил Липовиц и откинулся на спинку сиденья.
Представитель религиозной общины Лос-Анжелеса, которого попросили сопровождать делегацию, повернулся к нему.
— О каком Вашингтоне, собственно, идет речь?
— Что за глупый вопрос! — снисходительно ответил Липовиц. — Конечно, о федеральной столице.
Представитель ужаснулся.
— Столица находится на Восточном побережье. А здесь, на Тихом океане, находится штат Вашингтон [28] . Город, который вы имеете в виду, — рядом с Атлантикой, до него три тысячи миль.
28
У Кишона — игра слов: слова "город" (Stadt) и "штат" (Staat) звучат по-немецки практически одинаково, поэтому путаница неизбежна.
Липовиц коротко икнул.
— Ну, что же, — сказал он. — Придется совершить трехтысячемильную триумфальную поездку по Соединенным Штатам. Чем больше американцев узнают о нашем необыкновенном подарке, тем лучше!
И он обратился к Сабати.
— Вперед, дружище, иначе опоздаем!
* * *
Триумфальная поездка имела чудовищный успех. Почти в каждом городе приходилось делать остановку, чтобы устроить еврейскому населению маленький праздник. И везде добровольные помощники присоединялись к колонне на своих автомобилях. В Лас-Вегасе конвой составлял уже 17 машин, сопровождавших Сабати в его дальнем путешествии.