...Это не сон! (сборник)
Шрифт:
– Видишь ли, Бихари, моей жене взбрело в голову подружиться с какой-то там Кумудини или Промодини, и они придумали себе ласкательное имя, – что-то вроде Веревочки или Рыбьей Косточки. Видно, и мне придется выдумать для себя и для жены какое-нибудь прозвище, ну Пепел Сигары или Спички или что-нибудь еще в этом роде, а то житья не будет.
Аша была полна молчаливого негодования. Некоторое время Бихари молча смотрел на Мохендро.
– Невестка, – улыбнулся он, – имейте в виду, это плохой признак. Мохендро говорит так, чтобы сбить всех с толку. Я видел вашу Песчинку. И могу поклясться, что ничего страшного со мной не случится, если я взгляну на нее еще раз. Но если Мохим так противится,
Так Аша еще раз убедилась в том, насколько Мохендро отличается от Бихари – в лучшую сторону, разумеется.
Неожиданно для всех Мохендро стал увлекаться фотографией. Когда-то он уже начинал заниматься этим, но вскоре бросил. Теперь он снова привел в порядок фотоаппарат, купил пленку и начал фотографировать. Вскоре он переснимал всех, вплоть до слуг. Аша стала просить, чтобы он непременно сфотографировал Песчинку. Мохендро коротко сказал: «Хорошо». Бинодини так же коротко ответила: «Нет». Аше опять пришлось прибегнуть к хитрости, но и эту хитрость Бинодини разгадала.
Было условлено, что в полдень Аша как-нибудь уговорит подругу отдохнуть у себя в комнате. Когда она уснет, Мохендро сфотографирует ее и, таким образом, поймает упрямую Песчинку.
Удивительное дело: обычно Бинодини никогда не спала днем, но на этот раз, когда она вошла в комнату к Аше, у нее уже слипались глаза. Набросив шаль, она повернулась лицом к раскрытому окну и, подложив под голову руки, заснула в такой красивой позе, что Мохендро, войдя, подумал: «А она будто и вправду приготовилась сниматься».
Он вошел на цыпочках и стал устанавливать фотоаппарат. Ему нужно было долго и пристально рассматривать Бинодини, чтобы решить, с какой стороны лучше ее снимать; пришлось идти на все ради искусства и осторожно раскинуть по подушке ее распущенные волосы – получилось некрасиво, и нужно было снова подобрать их.
– Подвинь немного влево шаль у ног, – шепнул он Аше.
– Я не сумею, – так же тихо ответила Аша. – Боюсь разбудить, поправь сам.
Наконец в тот момент, когда он вставил кассету, чтобы сделать снимок, Бинодини пошевелилась и, глубоко вздохнув, немного приподнялась. Аша громко расхохоталась. Бинодини же приняла рассерженный вид и, метнув в Мохендро огненную стрелу своих лучистых глаз, воскликнула:
– Это нечестно!
– Конечно, нечестно, – согласился Мохендро. – Но если я и украл, то не успел унести украденное. Разрешите уж мне сначала совершить нечестный поступок, а потом наказывайте!
Аша тоже стала упрашивать Бинодини. Снимок был сделан, но оказался неудачным. Поэтому Мохендро не успокоился, пока на следующий день не сделал еще одного снимка. Потом он предложил сфотографировать обеих подруг вместе «на вечную память о дружбе». Не могла же Бинодини отказаться!
– Но это последний! – заявила она.
Приняв ее слова к сведению, Мохендро испортил снимок. Так благодаря занятиям фотографией знакомство их продолжалось.
Глава 15
Стоит пошевелить угли, и пламя костра вспыхивает с новой силой. Любовь молодой четы, уже начавшая гаснуть, от вмешательства третьего человека опять разгорелась.
Аша не умела поддерживать шутливый разговор, Бинодини могла вести его до бесконечности. Поэтому в Бинодини Аша нашла бесценного помощника. Теперь ей не нужно было прилагать мучительных усилий, чтобы постоянно поддерживать веселое настроение Мохендро. В течение того короткого времени, которое успело пройти со дня свадьбы, Мохендро и Аша вели себя так, словно задались целью истратить сразу то, что отпущено на всю жизнь. Их любовная песня началась с самой высокой ноты. Они как будто торопились израсходовать весь свой запас чувств, пока не пропала любовь.
Между тем Бинодини не забросила хозяйственных дел. Она по-прежнему присматривала за домом и стряпней, ухаживала за Раджлокхи и, только закончив все дела, принимала участие в развлечениях. Мохендро ворчал:
– Я вижу, вы места себе не находите, пока не зададите работы слугам.
– Это все же лучше, чем предаваться безделью и стать ничтожеством! – отвечала Бинодини. – Идите, вам пора на занятия.
– Ох, сегодня такой приятный пасмурный день!
– Ничего! Экипаж уже подан, отправляйтесь!
– Я же отослал экипаж!
– А я велела ему подождать, – спокойно говорила Бинодини и приносила ему одежду для колледжа.
– Вам следовало родиться среди воинственных раджпутов [22] , тогда бы вы снаряжали своих близких на битву.
Отлыниванье от дел ради развлечений и пропуски занятий Бинодини не одобряла. При ее суровом правлении всякие развлечения в течение дня прекратились вовсе. Поэтому вечерние часы стали для Мохендро самым прекрасным и желанным временем. Уже с утра он с нетерпением ждал вечера.
22
Раджпуты – народ, населяющий область Раджпутаны в Центральной Индии, а также название военно-земледельческой касты, к которой принадлежит значительная часть феодальной знати.
Прежде Мохендро часто пользовался тем, что завтрак не бывал готов вовремя, и с радостью пропускал занятия. Теперь же Бинодини заботилась обо всем, и, когда кончался завтрак, экипаж уже ждал. Раньше будничное платье Мохендро далеко не всегда бывало приведено в порядок. То оказывалось, что его не принесли от прачки, то оно пропадало где-то в неведомых уголках шкафа, и без длительных розысков его невозможно было обнаружить.
Сначала Бинодини шутливо бранила Ашу за этот беспорядок, и Мохендро вместе с нею весело смеялся над нерасторопностью жены. В конце концов, из дружеского участия, Бинодини взяла на себя заботу о том, чтобы Мохендро всегда был вовремя накормлен и прилично одет. В комнате был наконец водворен порядок.
Оторвется ли пуговица от куртки Мохендро и Аша сразу не сообразит, как помочь этому горю, – появляется Бинодини и, отобрав у растерянной Аши куртку, ловко пришивает пуговицу. Однажды кошка отведала блюдо, приготовленное для Мохендро. Аша растерялась. Бинодини сейчас же побежала на кухню и принесла другую еду.
Постепенно Мохендро во всем стал ощущать заботливую руку Бинодини. Сделанные ею шерстяные туфли, связанный Бинодини шарф ласкали его, как нежное прикосновение. И когда умытая и благоухающая Аша, принаряженная подругой, появлялась перед Мохендро, в ней было что-то от Бинодини. Теперь обе женщины в сознании Мохендро сливались в одно очаровательное создание, как воды Ганги и Джамуны.