...Это не сон! (сборник)
Шрифт:
«Да, – думала Раджлокхи, – какая разница между отъездом Аннапурны и моим! Еще бы, Аннапурна – добрая фея, а я всего лишь мать. Да, лучше уж мне уехать».
Аннапурна угадала горькие мысли Раджлокхи и заявила Мохендро, что тоже покидает этот дом.
– Послушай, ма, – сказал тогда Мохендро, – ты уезжаешь, тетя – тоже, кто же будет вести хозяйство?
На какое-то мгновение Раджлокхи перестала сдерживать себя:
– Как, ты собираешься уехать, медж-боу? – заметила она злорадно. – Но это невозможно! Кто же будет следить за домом? Придется тебе остаться!
Раджлокхи не стала больше откладывать свой отъезд. Назавтра в полдень она собралась в дорогу. Ни Бихари,
– Мохим, ты еще не готов? – окликнул его Бихари, когда подошло время отъезда.
– У меня дела, я должен заниматься, – смущенно пробормотал Мохендро.
– Хорошо, я сам провожу мать, – сказал Бихари.
Мохендро был очень раздосадован.
– Слишком уж много берет на себя Бихари, – сказал он вечером Аше. – Все хочет показать, что беспокоится о матери больше, чем я.
Аннапурне пришлось остаться, но от досады и стыда она окончательно замкнулась в себе. Заметив враждебность тетки, Мохендро рассердился. Обиделась и Аша.
Глава 7
Раджлокхи приехала в Барашат. Сначала думали, что Бихари проводит ее в деревню и сразу же вернется, но обстоятельства сложились так, что ему пришлось остаться. В доме Раджлокхи теперь жили только две дряхлые вдовы. Со всех сторон к дому подступали джунгли и заросли бамбука, пруд затянулся зеленой ряской. Среди бела дня совсем рядом раздавался вой шакалов, и сердце Раджлокхи сжималось от страха.
– Конечно, – говорил Бихари, – это твоя родина, но про нее уж никак не скажешь «прекрасней рая». [14] Возвратимся в Калькутту, ма, не могу я оставить тебя здесь одну!
Раджлокхи действительно было не по себе, но в это время пришла Бинодини и стала успокаивать ее.
Это была та самая Бинодини, которую собирались выдать замуж сначала за Мохендро, а потом за Бихари. Наконец по воле судьбы она была выдана замуж за человека из своей деревни. Единственной особенностью этого человека была его сильно увеличенная печень. Ее непомерной тяжести бедняга не вынес и вскоре скончался.
14
«Прекрасней рая» – выражение из пословицы, популярной в Бенгалии: «Родная деревня – прекрасней рая».
После смерти мужа Бинодини, словно одинокий вьюнок среди джунглей, вела монотонную жизнь в унылой деревушке. И вот теперь она пришла к своей дальней родственнице, тетушке Раджлокхи. С глубокой любовью Бинодини склонилась перед ней. С этого дня она посвятила себя служению Раджлокхи.
Да, это было именно служение! Она не знала ни минуты покоя. А как превосходно Бинодини все делала, как замечательно готовила, как умела занять разговором!
– Уже поздно, милая, – говорила Раджлокхи, – пойди поешь хоть немного.
Где там! Бинодини и не думала уходить и обмахивала веером старую женщину до тех пор, пока та не засыпала.
– Так и заболеть недолго, – говорила ей Раджлокхи.
Но Бинодини не думала о себе.
– Такие, как мы, не болеют, тетя, – отвечала она. – А ты столько времени не была у себя на родине! Чем я порадую тебя, чем услужу, как не своим вниманием!
За два дня Бихари успел стать первым человеком в деревне. Кто приходил к нему за лекарством; кто посоветоваться о судебном деле; одни надоедали ему просьбами об устройстве сына в какую-нибудь контору посолиднее; другие
15
Тари – сок пальмового дерева.
16
Бонким – Бонкимчондро Чоттопаддхай (1838–1894), Динобондху Миттро (1830—1873) – классики бенгальской литературы.
– И такую девушку вы с Мохендро упустили, – говорила Раджлокхи Бихари, когда он хвалил Бинодини.
– Что ж, может, и напрасно мы отказались от нее, – усмехался Бихари, – но уж лучше отказаться от девушки до свадьбы. Когда женишься, тогда трудно будет от нее избавиться!
А Раджлокхи все думала об одном и том же: «Ведь эта девушка могла бы стать моей невесткой! Почему этого не случилось!»
Стоило Раджлокхи заговорить о возвращении в Калькутту, как глаза Бинодини наполнялись слезами.
– Зачем ты приехала так ненадолго, тетя! – горевала она. – Пока я не знала тебя, то могла еще жить здесь, а теперь даже страшно подумать, как я без тебя останусь!
– Ах, почему ты не стала моей невесткой! – невольно восклицала Раджлокхи. – Тогда ты всегда была бы рядом со мной!
При этих словах Бинодини каждый раз смущалась и спешила выйти из комнаты.
Раджлокхи ждала из Калькутты покаянного письма от сына. Она еще никогда не оставляла Мохима одного на такой срок. Конечно, он соскучится! И Раджлокхи с нетерпением ждала письма, полного сыновней обиды и нежности.
Но письмо от Мохендро получил Бихари. Мохим писал, что мать, наверно, очень счастлива через столько лет снова вернуться в родные места.
«Ага, – подумала Раджлокхи, – Мохендро обиделся». Счастлива! Будто бедная мать могла быть где-нибудь счастлива без своего Мохендро!
– А ну-ка, Бихари, что еще пишет Мохим?
– Больше ничего, ма. – Бихари скомкал письмо, сунул его в какую-то книгу и, выйдя в другую комнату, с досадой швырнул книгу в угол.
Что оставалось думать Раджлокхи? Она решила, что Мохим написал что-нибудь очень обидное, поэтому Бихари и не стал читать письмо целиком.
Но когда теленок-сосунок ударит мать-корову копытцем, это вызывает у нее лишь прилив нежности и обилие молока; так и обида Мохендро: она причинила Раджлокхи боль и вместе с тем всколыхнула в ее душе любовь к сыну. Раджлокхи все простила ему!
«Ну что же, – думала она, вздыхая, – Мохим счастлив с женой – и хорошо! Что бы там ни было, только бы он был счастлив. Никогда больше я не буду из-за нее ссориться с сыном. Ах, ведь прежде я не могла прожить без него и минуты, а теперь вдруг уехала. Конечно, Мохим имел право обидеться!»