...И паровоз навстречу!
Шрифт:
«Застращал идиота», – подумал Панцер.
– Я не застращал идиота, а оказал на него непреодолимое воздействие, – спокойно выдал солдат.
Ему самому было чертовски боязно, но блеф увлек, а тут еще и дар чтения мыслей вернулся.
От Гориллыча, кстати, исходила теплая волна любопытства. И все.
Зато Панцер сдрейфил не на шутку, схватился сухой ручонкой за голову, словно намереваясь спрятать мозги от Колиной «прослушки».
Гномы давно оставили дела и, раскрыв рты, следили за разговором.
– Страхенцверги
– Я из них, – помахал один из бородачей.
– Привет от родни. Очень гостеприимная у тебя семья. – Рядовой вернулся к троице угнетателей. – Вариантов два. Смерть и повиновение.
Коля сделал шаг к старикам и рыжему. Плешивцы сдали назад, гигант остался на месте. Солдат обратился к нему:
– Тебе я предлагаю дружбу, железный…
Россиянин хотел сказать «мастер», так как понял, что заросший мужик – специалист по металлу, но тот прервал Лавочкина:
– Ганс. Железный Ганс.
Память вытолкнула на поверхность нужную сказку. Парень аж крякнул:
– Тот самый Железный Ганс?!
– Самоличной персоной, – прогудел здоровяк, явно польщенный Колиным возгласом.
– Выбрался из грязи и стал служить Дункельонкелю, значит.
Ганс потер нос:
– Позволительно и так преподнести, не спорю. Хотя… Ладно. Мешать тебе не буду, но и помочь не в силах.
Панцер затряс головой. Коля попробовал надавить на старика:
– Ну-ка, не дергаться! Что вы тут собираете?
– Так я тебе и сказал, – проблеял Панцер. – Эта тайна умрет вместе со мной.
– Хм. Ну, похоже, вам с ней недолго осталось, – сострил Лавочкин. – Эй, Мангельштамм, что это за машина?
– Панцер, – жалобно выдавил плотный, косясь на начальника.
Глистообразный пронзил соратника яростным взглядом.
– Ясно, – резюмировал парень. – В молчанку играем. Хоть ты, Железный Ганс…
Ему не дали договорить. Коля услышал грозные вопли и обернулся. Со стороны железнодорожных путей к нему бежали вооруженные люди, причем не только его двойники, но и настоящие «человеки».
– Вы дали знак? – спросил разведчик стариков и Ганса.
Те молчали. Ответил гном-Страхенцверг:
– Нет, просто если на участке останавливаются работы больше чем на три минуты, прибегает охрана.
«Повод не важен, главное – пора убегать», – смекнул солдат. Он махнул рукой, мол, привет всем, и драпанул обратно к ящикам.
У него была неслабая фора. Нырнув в «квартал», парень после первого же ящика свернул влево, надеясь, что давешний часовой еще торчит на своем месте. В Колиной голове созрел план с переодеванием. Серая роба и меч сделают настоящего Лавочкина неотличимым от клонированного.
К счастью, гомункулус стоял на посту. Среагировав на топот рядового, он нахмурил брови
– Стой, тебя не должно быть здесь.
– Как тебя зовут? – пропыхтел солдат.
– Зед зед зед ноль шестьдесят пять. – Слова вывалились из чурбана, как шары из лототрона.
– ZZZ-065?! Отличное имя для мальчика, – усмехнулся Коля. – А кто это там у тебя сзади?
Гомункулус повелся на провокацию.
Бить по голове свою копию, даже такую тупую, было трудно, но парень справился.
Задребезжал выпавший из руки меч, Лавочкин подхватил обмякшее тело. Оттащил в ближайшую нишу, образованную плотно, но неровно сдвинутыми ящиками.
Стянув робу и штаны с клона, солдат переоделся. Собственные пожитки он распихал по мешкам. Там же взял кусок веревки и связал часового.
Поблизости раздались топот и отрывистые команды. Стало быть, охрана сориентировалась и начала поиски диверсанта.
Коля выскользнул из ниши, направился к оброненному гомункулусом мечу.
– Чурбан, иди сюда! – окрикнул его хриплый мужской голос.
«Елки!» – Парень замер, нарочито неуклюже развернулся. Скомандовавший человек наверняка был офицером. Среднего роста, умеренного веса. Неприметный мужик. Основная примета – черная военная форма.
– Почему без оружия?
– Выронил.
– Как выронил?
– Разжал пальцы.
Коля вошел во вкус: воспроизводил безжизненные интонации и идиотские ответы двойника, словно в театре играл.
– Почему ты разжал пальцы? – Офицер испытывал крайнее раздражение из-за необходимости расспрашивать чурбана.
– Пытался схватить нарушителя.
Теперь мужик заинтересовался, зашагал к Лавочкину.
«Он увидит вырубленного мной клона!» – понял солдат. Он округлил глаза, показал пальцем за спину приближающегося офицера:
– Нарушитель!
Мужик пригнул голову, крутнулся на пятках.
Пусто.
– Где?! – проревел он.
– Проследовал далее, – неспешно ответил рядовой.
– Куда?
– Влево, – после мхатовской паузы выдавил Коля.
Офицер со всех ног бросился к левому проходу. Солдат нервно захихикал.
Прихватив мешки, он подбежал к мечу. Поднял.
Соваться в лабиринт, где шныряют охранники, было нельзя. Рядовой просек: надо перейти железную дорогу и скрыться в соседнем массиве ящиков.
Осторожно высунув голову, парень убедился, что путь свободен. Вдалеке топтались такие же серые Лавочкины, как и он. Ни одного черного мундира.
«Итак, Колян, топаешь, как гусь, вперед. Неспешно, по-деловому. У тебя приказ, ты его выполняешь», – дал себе установку солдат и стартовал.
Он обливался потом. Чудилось, все смотрят исключительно на него. Солдат в любой момент ждал окрика, но – обошлось.