...и Северным океаном
Шрифт:
На семнадцатый день похода во льдах Бартлетт вступил на побережье Сибири и почти тотчас увидел след саней.
А затем была душная яранга чукчей и уже известная нам запись в дневнике о пятой годовщине открытия Северного полюса…
В дневнике дальнейшего путешествия Бартлетта вдоль побережья бросаются в глаза по меньшей мере два обстоятельства.
Радушие и отзывчивость сибиряков, с которыми его сводила судьба. «Никогда мне не приходилось сталкиваться с таким благородным гостеприимством, и никогда я не испытывал большей благодарности за сердечность приема. Это
И второе — дневник уже одним перечнем встреч показывает, кто в те годы хозяйничал на окраине советской земли. Местные жители знали, что такое доллар. И что такое обман — тоже. По дороге к американскому купцу Ольсену Бартлетт услышал от чукчи на сносном английском языке:
— Белый человек обещал дать вещи за песцовые шкуры — не дал. За медведя не дал! Белый человек ничего не дал! Белый человек уехал. Вернуться забыл.
На северо-восточной окраине России вели крупные торговые дела почти три десятка иностранных предпринимателей!
В бухте Эммы Бартлетта принял на борт корабль «Герман», чтобы быстрее доставить на Аляску. В конце мая 1914 года капитан вступил на американскую землю. Скорее дать телеграмму в Оттаву, морскому управлению Канады о тех, кто ждет на острове! Но на военной станции Соединенных Штатов сержант отказался отправить депешу без немедленной оплаты, а у Бартлетта не хватило денег. «Сотни миль я прошел, чтобы добраться до телеграфа и теперь столкнулся с таким препятствием!» — с горечью записал капитан.
Когда известие о бедственном положении людей с «Карлука» все же дошло до Оттавы, канадское правительство попросило о помощи Россию. Ледокольный пароход «Вайгач» пошел к острову Врангеля, пытался пробиться сквозь льды, но сильно помял корпус и сломал винт.
Позднее обстановка переменилась. Шхуне «Король и крылья» удалось снять канадцев с острова. Бартлетт подвел печальный итог: «Вернулось девять белых из двадцати…»
«Капитан «Боб» отнюдь не считал, что вынужденная высадка его группы может иметь какие-либо последствия для судьбы острова. Но мировая война, а затем революция и гражданская война в России показались некоторым деятелям подходящим временем для авантюр на нашем крайнем северо-востоке.
И в 1921 году, когда голодавшей России было не до защиты северных владений, некий Аллан Крауфорд в сопровождении канадцев и эскимосов высадился на острове Врангеля. Он немедленно поднял на каменистом берегу британский и канадский флаги.
Затем составил документ, в котором говорилось: поскольку остров служил некоторое время приютом для оставшихся в живых членов экипажа канадского судна, «…я, Аллан Редьярд Крауфорд, уроженец Канады, британский подданный… объявляю этот остров, известный под именем острова Врангеля, состоящим в настоящее время под владением его величества Георга, короля Великобритании и Ирландии, доминионов в пределах морей, императора Индии и пр., и пр., и пр., и являющимся частью Британской Империи…
Боже, храни короля!»
Крауфорд положил этот странный документ внутрь сложенного из камней гурия 16 сентября 1921 года.
А два
Но у Крауфорда не было опыта и воли Бартлетта: ни он, ни его спутники так и не увидели материка…
Рискованный рейс канонерки
Летом 1924 года северо-восточные окраины нашей земли стали свидетелями гонки двух кораблей.
Они стартовали в разных, далеко отстоящих друг от друга портах. Их команды говорили на разных языках. У них было разное снаряжение. Но и на том и на другом судне главным грузом, который они стремились возможно) быстрее доставить к месту назначения, был флаг своего) государства.
Собирая материалы для рассказа об этих гонках, я пользовался воспоминаниями очевидцев, извлечениями из хроники города Нома, а также сообщениями сотрудников музея в городе Магадане, которые заинтересовались историей двух экспонатов: бутылки с запиской на английском языке и значка, где эмалевая красная звезда восходила над выгравированной картой северо-восточных окраин Советского Союза.
…В июне 1924 года канонерская лодка «Красный Октябрь» получила по радио приказ о возвращении из лимана Амура. Вскоре она появилась на владивостокском рейде. Небольшой корабль с довольно высокой трубой и двумя мачтами мало напоминал военное судно. Любой мальчишка во Владивостоке знал, что еще недавно канонерская лодка была портовым ледоколом «Надежный», который зимой прокладывал кораблям дорогу в гавань.
Начальник будущей экспедиции Борис Владимирович Давыдов, невысокий, худощавый моряк с коротко подстриженными усами, уже немолодой, но весьма бодрый и подвижный, собрал командный состав «Красного Октября» и сообщил о полученном из Москвы правительственном задании. Задание было нелегким. Кто-то спросил, когда канонерка должна выйти в поход.
— Через месяц, — ответил Давыдов. — Мы должны через месяц покинуть Владивосток.
Спорить с Давыдовым было трудно. Он принадлежал к старой гвардии русских полярников. Выпускник Военно-Морской академии, превосходный гидрограф и астроном, Борис Владимирович участвовал в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, свыше двух с половиной лет командовал «Таймыром». Он, таким образом, совмещал в себе ученого и полярного судоводителя, а сверх того слыл весьма энергичным и целеустремленным человеком.
Продовольствия «Красный Октябрь» брал на четырнадцать месяцев. Продукты наскребли не без труда, и притом такие, что придирчивый полярный исследователь наверняка забраковал бы большую часть мешков и бочек. Теплое обмундирование можно было назвать полярным с большой натяжкой. Не первосортным был и уголь. Но страна только начинала вставать на ноги, а на Дальнем Востоке интервенты оставались особенно долго.
20 июля 1924 года канонерская лодка «Красный Октябрь», дымя высокой трубой, покинула Владивосток и направилась к острову Врангеля.